Сайт Рассказов

Пока она возилась с излучателем, я посигналил фонариком Профессору: все в порядке, доплыли нормально. Тусклая звездочка вдалеке замигала в ответ - два раза, потом еще три - и погасла. Вокруг не осталось ни пятнышка света. Категории глубины, высоты, ширины и длины прекратили в этом мире свое никчемное существование.

- Идем! - сказала толстушка. Я посветил на часы. Семь восемнадцать утра. Новости по телевизору в самом разгаре. Люди садятся завтракать и запихивают в еще не проснувшиеся мозги прогноз погоды, рекламу таблеток от головной боли и проблемы экспорта японских велосипедов в США. Ни одной душе невдомек, что я проскитался всю ночь в этих чертовых катакомбах. Никто не знает, что значит плыть в ледяных чернилах с дырой в животе и ссадинами от пиявок. Никому и в голову не приходит, что мне осталось жить в этом мире двадцать восемь часов и еще сорок две минуты. Такие новости по телевизору не показывают.

По сравнению с тоннелем, которым мы попали в пещеру, эта нора ... Читать дальше »

Именно поэтому в Первую мировую войну русские, австрийцы и немцы дрались здесь как полоумные за каждый квадратный метр - и потому же во Вторую мировую сталинская и гитлеровская артиллерии перемололи несчастное плато до полной неузнаваемости. Впрочем, это уже было позже. Профессора же привлек, в первую очередь, очень странный факт: все кости, выкопанные в этой долине, разительно отличались от костей любых животных, когда-либо обитавших в данном регионе Земли. И профессор Перов выдвинул гипотезу о том, что, скорее всего, долина эта в древности представляла собою кратер остывшего вулкана, внутри которого сложились свои, отличные от окружающего мира флора и фауна. А если проще - тот самый "Затерянный мир", о котором ты говорил.

- Кратер?

- Да, круглое плато, обнесенное стеной неприступных гор. Но за десятки тысяч лет горы понемногу осели и приобрели вид обычных холмов. Отсутствие в долине хищников, изобилие горных родников и роскошных пастбищ навело профессора на мысль ... Читать дальше »

Я вызываю их по порядку несколько раз. Они требуют новых звуков и новых аккордов. Я пробую все, что могу. Аккорды приходят быстро, но мелодия складывается не сразу. Вскоре к первым четырем добавляется еще пять. Потом еще три. Двенадцать звуков и три аккорда. Я повторяю их снова и снова. Это еще не вся Песня. Лишь первая ее строка. Но эту песню я знаю.

"Дэнни-Бой".

Я закрываю глаза и продолжаю. Теперь, когда я вспомнил название, мелодия вместе с аккордами вытекает из пальцев сама. Ее звуки заполняют меня, расслабляя каждую мышцу тела, и только теперь я осознаю, как нуждался в этом - до мозга костей. Я не слышал этой Песни уже столько лет, что даже не понимал, как по ней изголодался. Музыка размягчает все, что одеревенело в душе и в теле за долгую зиму, и наполняет мои израненные зрачки своим теплым, давно забытым сиянием.

Я играю эту музыку и чувствую, как во мне дышит Город. Я живу в Городе, а Город живет во мне. Он дышит в такт моим движениям и движется в ... Читать дальше »

Кто-то просверлил мне дырку в голове и пытается засунуть в нее какую-то струну. Очень длинную. До самого мозжечка. Я машу руками, пытаясь поймать ее и вытащить из головы, но ничего не получается: сколько ни машу, она лишь еще больнее вгрызается в мозг.

Я проснулся и ощупал ладонью голову. Дрели не было. Дырки в голове тоже. Но что-то звенело. Звенело, не переставая. Я сел в постели, схватил будильник, положил на колени, нащупал красную и черную кнопочки и надавил с обеих сторон. Звон продолжался. Звонил телефон. На часах - 4:18. Судя по темноте за окном - 4:18 утра.

Я выполз из кровати, поплелся в кухню и снял трубку. Сколько раз, подброшенный ночным звонком, я клялся себе, что перед сном буду ставить телефон у подушки. Все равно забываю. И опять расшибаю колени о кухонный стол или газовую плиту.

- Алло, - сказал я.

Трубка была мертва. Будто телефон обесточили и схоронили в глубоком песке.

- Алло!! - крикнул я.

Гробовое молчание. ... Читать дальше »

Но ведь их было трое. Трое стариков с лопатами. А теперь четверо. Значит, подключился еще один? Что ж, ничего удивительного. В Резиденции стариков хватает. Четверо стариков - по одному с каждой стороны ямы - молча ковыряют лопатами землю. Взбалмошный ветер задирает им полы пальтишек, но они, похоже, сильно от этого не страдают. Раскрасневшись на морозе, все тюкают и тюкают лопатами по земле. Один так разогрелся, что скинул пальто и повесил на ветку.

В комнате теплеет. Я сажусь за стол, беру аккордеон, растягиваю меха. И замечаю, что эта вещь изготовлена гораздо искуснее, чем мне показалось вначале. Кнопки и меха повыцвели, но лак на деревянной панели, в основном, уцелел, и причудливый узор - зеленая трава на лугу - почти полностью сохранился. Изящное изделие прикладного искусства, а вовсе не инструмент для практических нужд. Меха задубевшие, но растягиваются легко. Ясно, что к нему очень давно никто не прикасался. Кто были его хозяева и как он попал в Город, мне уже никогда ... Читать дальше »

Я выхожу из Библиотеки, кладу руку на перила Старого Моста и, слушая шум реки, смотрю на Город, который в очередной раз покинули звери. Часовая Башня, Городская Стена, дома вдоль реки и щербатые горы Северного Хребта встают в ранних сумерках бледными голубыми тенями. Кроме журчанья воды в реке, не слышно ни звука. Даже птицы все до одной куда-то исчезли.

"Может, вы здесь потому, что искали покоя?" - спросила она. Как бы то ни было, проверить это я все равно не могу.

Когда совсем темнеет и вдоль набережной зажигаются фонари, я возвращаюсь по безлюдным улочкам Города к Западному Холму.

5

СТРАНА ЧУДЕС БЕЗ ТОРМОЗОВ

Конвертация. Эволюция. Сексуальность

Пока старик наверху включал внучке звук, я пил кофе и молча производил конвертацию.

Сколько я просидел один, точно сказать не могу. На будильнике наручных часов я выставил свой обычный рабочий цикл "час - полчаса, час - полчаса" и по сигналу работал, потом отдыхал, опять работа ... Читать дальше »

Размышляя над этим, я, словно пес, спешил трусцой за этой травянисто-лиловой курткой американских летунов, за торчавшей из-под нее розовой юбкой в обтяжку и розовыми кроссовками "Найки". в луче фонаря мерцали Золотые сережки . Словно рядом с ее ушами плыли два больших светлячка.

Она пробиралась вперед, не оборачиваясь и не разговаривая, словно я уже для нее не существовал. Ловко ощупывала лучом фонарика все трещины и боковые ходы. И только добравшись до развилки, остановилась, достала из кармана карту, посветила фонариком и сверила маршрут. Тут я догнал ее.

- Все в порядке? Мы верно идем? - спросил я.

- Да. Пока верно. Все совпадает, - убежденно произнесла она.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что так в карте написано, - сказала она и посветила вниз перед собой. - Посмотри на землю!

Чуть нагнувшись, я пригляделся к скале под ногами. В дрожащем овале луча по ней пробегали серебряные искры. Я прихлопнул одну ладонью и подобрал с земли. ... Читать дальше »

Мы сидим на полу хранилища, опираясь на стену, и смотрим на черепа. Те смотрят на нас и безмолвствуют.

- Если ты чувствуешь очень сильно - значит, с тобою что-то случилось совсем недавно, - рассуждает она. - Попробуй вспомнить, что происходило с тобой, когда твоя тень начала терять силу. В цепочке событий и спрятан ключ. Ключ ко мне и к моей истории.

Я сижу на холодном полу, закрыв глаза, и вслушиваюсь в напряженное молчание черепов.

- Сегодня утром шесть стариков копали яму у меня под окном. Я так и не понял, кого они собирались в ней хоронить. Но яма была очень большая. Меня разбудил звон лопат о мерзлую землю. Казалось, они копают яму у меня в голове. А потом выпал снег, и яму занесло.

- Еще что-нибудь...

- Мы с тобой ходили на Электростанцию. Это ты знаешь сама. Смотритель рассказал мне о Лесе. И показал, как ветер из-под земли превращается в электроэнергию. Ветер выл жутко и тоскливо. Точно дул со дна Преисподней. Смотритель был моло ... Читать дальше »

И старик снова залился своим странным смехом. Мы с толстушкой терпеливо ждали, когда он дохохочет.

- По характеру, я реалист, - продолжал Профессор. - И согласен с древними: богу богово, а кесарю кесарево. По мне, метафизика - просто светский треп о понятиях. Прежде чем лишать реальности все подряд, необходимо решить массу вопросов, для начала собрав их в каком-то ограниченном пространстве. Взять, например, проблему черного ящика. Ты можешь вообще не прикасаться к нему, а просто пользоваться им, как любым другим инструментом. Однако, - Профессор поднял указательный палец, - здесь возникают две проблемы, о которых я говорил. Первая - спонтанность твоих поступков в окружающем мире, а вторая - изменения, которые происходят внутри черного ящика по мере накопления твоего жизненного опыта. К сожалению, эти проблемы решить весьма и весьма непросто. Поскольку и то, и другое, как ты верно заметил, для человека совершенно естественно. Человек живет, приобретая опыт каждую минуту и ка ... Читать дальше »

Однако втягивать в эту заварушку Систему пока не хотелось. Доложи я им, что происходит, - меня тут же подвергнут долгой и нудной перепроверке. Сразу придется отвечать на кучу вопросов и писать целый ворох отчетов. В этом смысле, крупная организация - страшно неудобная штука. Слишком много сил и времени тратишь зря. И слишком много дураков встречаешь во время работы.

Позвонить же толстушке невозможно чисто практически: я не знаю ее телефона. Можно, конечно, добраться до их конторы, но вряд ли охрана у входа пропустит меня без предварительного согласования.

Хорошенько все взвесив, я решил не делать ничего.

Взяв щипцы, я легонько ударил череп по темечку. "Кон-н-н", - прогудело в ответ. Словно его хозяин, зверь непонятной породы, негромко застонал. Я повертел череп в руках, пытаясь понять, отчего получается такой странный звук. И еще раз ударил по нему щипцами. "Кон-н-н". Похоже, гудит всегда из одного места.

Я постучал еще несколько раз - и так, и эд ... Читать дальше »

Она взяла блокнот из черной кожи, раскрыла ближе к середине, подвинула к лампе и впилась глазами в страницу. Я посмотрел туда же, но ничего не понял. Вся страница была исписана арабскими цифрами и буквами латиницы в сочетаниях, каких я отродясь не встречал.

- Это рабочий журнал деда, - объяснила она. - Заполняется шифром, который знаем только мы с ним. Здесь - записи о намеченных делах и о том, что случилось за день. Дед велел, если с ним вдруг что-то случится, сразу проверить журнал... Погоди-ка! Двадцать девятого сентября ты закончил стирку и подготовил данные к шаффлингу, так?

- Точно.

- Это у него помечено единицей в кружочке. Возможно, как первая стадия чего-то большого. Под номером два написано, что в ночь с тридцатого сентября на первое октября ты закончил шаффлинг. Так?

- Да, все верно.

- Значит, это вторая стадия. Так... Дальше - полдень второго октября. Под номером три. И приписано: "Остановка программы".

- В полдень вт ... Читать дальше »

Закончив с бутылками, Верзила продолжил погром. Несомненно, для чертовой парочки в подобном действе заключался какой-то смысл. Но только не для меня.

Перевернув кровать, здоровяк исполосовал ножом матрас, вышвырнул из гардероба одежду, вытряхнул на пол содержимое письменного стола, отодрал от стены панель кондиционера, опрокинул урну и, опорожнив ящики шкафа, раскурочил все, что, по его мнению, в этом нуждалось. Работал он профессионально, с огоньком.

Вслед за гостиной и спальней, Верзила принялся за кухню. Мы с Коротышкой перешли в гостиную, перевернули обратно диван с развороченной спинкой и, примостившись на нем бок о бок, стали смотреть, как моя кухня превращается в преисподнюю. Слава богу, хоть сиденье дивана почти полностью уцелело. Диван был дорогой, качественный, сидеть на нем - одно удовольствие; мне удалось купить его по дешевке у приятеля-фотографа. В свое время приятель снимал классное рекламное фото, но доработался до нервного срыва, бросил столичную к ... Читать дальше »

Я не хочу затягивать разговор и просто киваю. Я уже вижу, что не должен был оставлять ее здесь одну.

- Твоя тень там, внизу, - говорит он. - Спускайся вниз. Там немного теплее. Хоть и запах похуже.

Страж проходит в дальний угол сарайчика и поднимает отсыревшую крышку погреба. Вниз ведет грубая стремянка. Страж спускается первым и машет мне рукой. Я отряхиваю снег с пальто и лезу следом.

Резкий запах нечистот ударяет мне в нос. Окон в погребе нет, воздух никак не проветривается. Весь погреб - не больше обычной кладовки, и одну треть занимают нары, на которых лежит моя вконец исхудавшая тень. При моем появлении она поднимает голову. Под нарами я замечаю глиняный ночной горшок, а в углу - покосившийся столик с тускло горящей свечой. Больше ничто здесь не светит и уж явно не греет. Под ногами - сырая земля. Адский холод забирается под одежду и пронизывает до костей. Моя тень, закутавшись по уши в одеяло, глядит на меня недвижными, безжизненными глазами. Похоже ... Читать дальше »

С полминуты я стоял, разглядывая эту штуковину. В отличие от черепа, она ощутимо оттягивала ладонь, а своим внушительным видом напоминала дирижерскую палочку из слоновой кости, которой Фуртвенглер управлялся с оркестром Берлинской филармонии.

Со щипцами в руке я подошел к телевизору и на пробу легонько стукнул ими по черепу в районе лба. "Кон-н-н", - загудело в ответ. Точно большая собака грустно вздохнула с закрытой пастью. Откровенно говоря, я ожидал звука порезче: какого-нибудь звяканья или щелчка. Но, в принципе, ничего сверхъестественного. Что ж, значит, так вот он и звучит, звериный череп. Ну и бог с ним. Совершенно не вижу, как от этого меняется моя жизнь.

Вдоволь настучавшись по черепу, я отошел от телевизора, сел на кровать, положил на колени телефон и набрал номер агентства Системы - проверить график работы на ближайшие дни. Следующий заказ - через четверо суток, сообщил мне агент. Нет проблем? Проблем нет, ответил я. На всякий случай я подумал было запро ... Читать дальше »

Молодой громила-охранник на входе потребовал "предъявить удостоверение жильца". Толстушка достала из кармана пластиковую карточку и вручила ему. Охранник вставил карточку в прорезь компьютера на столе, проверил на мониторе ее имя и номер апартаментов - и лишь затем, нажав кнопку, отпер нам дверь в вестибюль.

- Это очень специальное здание, - объяснила толстушка, пока мы с нею пересекали огромный зал. - Все, кто входит в это здание, связаны с тайнами, для охраны которых требуется система абсолютной безопасности. Здесь, например, проводятся научные исследования особой важности, какие-нибудь сверхсекретные переговоры - ну, и так далее. Как ты видел, охрана у входа устанавливает личность и цель визита, а затем до последнего шага отслеживает телекамерами, действительно ли человек идет куда заявил. Так что любым хвостам, даже просочись они за нами в вестибюль, все пути дальше будут перекрыты.

- Значит, охране известно, что твой дед прокопал у себя дырку под землю?

... Читать дальше »

Хотя, наверно, это одно и то же.

- Иногда мне и самому так кажется, - признался я.

- Мы, ученые, называем это "состоянием в процессе эволюционного отбора". Рано или поздно ты еще поймешь: эволюция - очень жестокая штука. А как ты считаешь: что самое жестокое в эволюционном отборе?

- Не знаю. Что?

- В нем нет места для прихотей. На ход эволюции не могут влиять чьи-то личные "хочу - не хочу". Все равно, что пытаться влиять на ураган, землетрясение или наводнение. Предугадать невозможно, сопротивляться бесполезно.

- Хм-м, - протянул я в который раз. - Значит, ваша эволюция требует, чтобы звуки исчезли? И чтобы я, к примеру, потерял дар речи?

- Строго говоря, не совсем так. Есть у тебя дар речи или нет - в принципе, не так важно. Поскольку сам дар речи - не более чем ступень эволюции.

- Не понимаю, - сказал я. В таких вещах я вообще человек откровенный. Если мне все понятно, я так и скажу: "понятно". А уж если чего-то не пон ... Читать дальше »

Боб Дилан затянул "Как последний хмырь". Я плюнул на революцию и решил помычать с Диланом. Все мы стареем. Это ясно, как дождь за окном.

34

Конец света

Черепа

Летят птицы. Проплывают над мерзлым склоном Западного Холма, исчезают с глаз.

Греясь у печки, я пью заваренный Полковником чай.

- Сегодня опять пойдешь сны читать? - спрашивает старик. - Смотри, к вечеру так заметет - на холм не заберешься. Что, не можешь хоть денек отдохнуть?

- Как раз сегодня нужно сходить обязательно, - отвечаю я.

Старик качает головой, выходит из комнаты и вскоре возвращается с парой зимних ботинок.

- На-ка, примерь. В этих не поскользнешься. Ботинки мне в самый раз. Добрый знак.

Пора. Я заматываю шею шарфом, надеваю перчатки и шапку, которую одолжил мне Полковник. Сую в карман сложенный аккордеон. Не знаю, почему, но я привязался к нему так, что не хочу расставаться.

- Будь осторожнее, - говорит старик. - Тр ... Читать дальше »

Решив, что будем пить, мы разработали план наступления на местную еду. Это заняло у нас кучу времени. Покопавшись в aperitivo, мы выбрали салат из креветок в земляничном соусе, сырые устрицы, паштет из гусиной печенки по-итальянски, жареную каракатицу в собственных чернилах, маринованную корюшку и баклажаны, запеченные в сыре. Из пасты она остановилась на spaghetti al pesto genovese, а я предпочел tagliatelle alla casa.

- Может, возьмем еще одну macchemni al sugo di pesce и разделим на двоих? - предложила она.

- Неплохая мысль, - одобрил я.

- Какая сегодня фирменная рыба? - спросила она у официанта.

- Только что привезли branzino, - ответил тот. - Судака, иначе говоря. Для вас можем запечь его в миндальном соусе.

- О да, пожалуйста! - тут же попросила она.

- И мне тоже, - добавил я. - А вместо гарнира - грибное rizotto со шпинатом.

- А мне - овощное с помидорами.

- Вообще-то, rizotto у нас очень большие... - заб ... Читать дальше »

Я сажусь на стул у окна и смотрю на яму, возле которой нет ни души. Вскоре слышу, как Полковник, вернувшись, стучит в мою дверь. Его неизменные шинель и шапка густо присыпаны снегом.

- Кажется, к вечеру занесет все вокруг, - говорит он. - Есть будешь? Я принесу.

- Спасибо, - соглашаюсь я.

Минут через десять он возвращается с кастрюлей в руках и ставит ее на плиту. И только тогда осторожно снимает шинель и шапку - точно животное, которое скидывает панцирь, когда сменяется время года. Пригладив пятерней седые волосы, он садится на стул и переводит дух.

- Извини, что с тобой не позавтракал, - говорит старик. - С утра как навалилось работы - поесть было некогда.

- Так вы тоже копали яму?

- Яму? А, вон ты о чем... Такая работа не для меня. Хотя я, конечно, вовсе не против ям. - Полковник чуть усмехается. - Нет, я работал в Городе.

Еда уже подогрета, и он раскладывает ее по тарелкам. Овощное рагу с лапшой. Он дует на тарелку и ... Читать дальше »

Никогда не знал, что бывают осенние улитки.

- Улитки бывают круглый год.

- Похоже...

- В Европе есть мифическое толкование улитки, - сказала она. - Ее раковина символизирует Царство Тьмы. А когда она оттуда выглядывает, на небе появляется солнце. Поэтому люди во все времена любили щелкать по раковине ногтем, вызывая улитку наружу. Пробовал когда-нибудь?

- Нет, - ответил я. - Ты столько всего знаешь...

- Поработай в библиотеке с мое - узнаешь еще не то.

Я взял со стола пачку "Севен старз", прикурил от спичек из бара. И снова оглядел одежду на полу. Рукав моей рубашки прикорнул на ее голубом чулке. Бархатное платье дремало, кокетливо изогнувшись в талии, а тоненькая комбинация стыдливо притулилась рядом, как спущенный флаг. Две серебряные цепочки и часики заблудились в складках одеяла на диване, а сумочка из черной кожи притаилась на кофейном столике в дальнем углу.

- А почему ты вообще пошла в библиотеку? - спросил я.

... Читать дальше »

Я посмотрел в глазок. За дверью стоял мужик средних лет в комбинезоне Токийской службы газа. Не снимая цепочки, я приоткрыл дверь на несколько сантиметров и спросил, что ему нужно.

- Плановая проверка! - ответил он.

- Подождите, - сказал я, прошел в комнату, взял со стола нож, сунул в карман брюк и только потом открыл дверь. Газ на утечку проверяли всего пару недель назад. Да и сам мужик держался как-то не очень естественно.

Тем не менее я с равнодушным видом завалился на кровать, продолжая смотреть "Тихого человека". Вооружившись какой-то штуковиной, похожей на прибор, каким врачи измеряют давление, мужик проверил газ в ванной, а затем перешел на кухню. Туда, где на столе громоздился звериный череп. Я встал и, не убавляя громкости телевизора, подкрался к кухонной двери. Чутье не обмануло меня. В тот миг, когда я заглянул на кухню, мужчина уже засовывал череп в черный пластиковый пакет. Выхватив нож, я прыгнул на него сзади, заломил ему руку назад и приста ... Читать дальше »

Первым делом Верзила распахнул дверцы и ящики всех шкафов. Откопал мой старенький "буллворкер", с которым я иногда упражняюсь по утрам, закинул его за спину, согнул наподобие клюшки и выгнул обратно. Никогда не видел, чтобы люди гнули спиной "буллворкер". Сильное зрелище.

Схватив "буллворкер" за один конец и выставив перед собой, точно бейсбольную биту, Верзила отправился в спальню. Вытянув шею, я следил за каждым его движением. Встав перед телевизором, Верзила размахнулся пошире - и нанес железякой сокрушительный свинг в кинескоп. Под звон разбитого стекла и плямканье тысячи фотовспышек новехонький ящик с 27-дюймовым экраном, купленный какие-то три месяца назад, развалился, точно спелый арбуз.

- Минуточку!.. - вскочил было я со стула, но Коротышка так шваркнул ладонями по столу, что я тут же плюхнулся на прежнее место.

Тем временем Верзила сграбастал плейер и несколько раз шарахнул его передней панелью по останкам телевизора. Посыпались кнопки, контакты з ... Читать дальше »

Этот фен здесь оставила жена, когда уходила. Моим коротким волосам фен не нужен. Я сел рядом с ней, откинулся на спинку кровати и зажмурился. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Если вспомнить, я не спал уже несколько суток. Каждый раз, когда хотел, меня совершенно садистски будили. Я ощутил, как беспробудная тьма затягивает меня в свою бездну. Будто все жаббервоги Земли протягивали ко мне лапы, желая утащить за собой.

Я очнулся и потер лицо руками. Кожа, чистая и выбритая впервые за несколько дней, натянулась и задубела, как на барабане. Словно я потер не свое лицо. Шею саднило. Две паршивые пиявки насосались моей крови всласть.

- Эй, - оторвалась она от книги. - Ты хочешь, чтобы кто-нибудь проглотил твое семя?

- Сейчас - нет.

- Не то настроение?

- Ага.

- И ты не хочешь со мной переспать?

- Сейчас - нет.

- Потому что я толстая?

- Глупости, - сказал я. - У тебя очень красивое тело.

- Но т ... Читать дальше »

У меня появился свой долг и свое назначение. Ты не хочешь знать, кто это сделал?

- Не хочу, - кривится моя тень. - Потому что знаю. Этот город построил ты сам. Стена, Река, Лес, Библиотека, Ворота, Зима - твоих рук дело. И этот Омут, и этот снег... Я давным-давно это знаю.

- И ты молчал?

- А зачем говорить? Чтобы ты распустил сопли, как сейчас? Мне следовало тебя отсюда вытащить. Больше всего на свете мне этого хотелось. Мир, в котором ты должен жить - там, а не здесь!

Моя тень садится на снег и горестно качает головой.

- Но теперь, когда тебе все известно, ты и слушать меня не станешь...

- Ты можешь понять, что такое долг? - говорю я. - Не могу же я бросить мир, который я создал, и людей, которых породил, даже не спрашивая их согласия... Прости меня, если можешь. Я тебя подвел. И расставаться с тобой мне очень нелегко. Но я правда должен остаться. Здесь тоже мой мир. Эта Стена окружает меня самого, эта Река течет у меня внутри, ... Читать дальше »

Он достал еще одну сигарету, чиркнул зажигалкой и закурил.

- Сам я вырос на шоколадном заводе. Оттого, наверно, и полюбил сладкое на всю жизнь. Крошечный семейный заводик, не то что какие-нибудь "Мэйдзи" или "Моринага". Из тех, чьи конфеты продают внавалку на выходах из магазинов. И там с утра до вечера стоял запах шоколада. Буквально все этим шоколадом пропахло - шторы, подушки, постель. Даже кошка воняла шоколадом. Потому и люблю шоколад до сих пор. От одного запаха сразу детство вспоминаю...

Он покосился на стрелки своего "ролекса". Я хотел снова поднять вопрос насчет двери, но затягивать разговор не хотелось, и я промолчал.

- Итак, - произнес Коротышка. - Времени мало, поэтому светскую беседу предлагаю на этом закончить. Ты немного расслабился?

- Немного, - ответил я.

- Тогда приступим к главному. Как я уже говорил, мы пришли хоть немного распутать то, в чем ты запутался. Поэтому можешь задавать любые вопросы. На все, что смогу, я отв ... Читать дальше »

На этом воспоминание обрывалось. Хотя я никак не мог ответить себе: а было ли это на самом деле? И если было - разве не странно, что я раньше такого никогда не вспоминал? Или это мираж? Видение, навязанное кромешной мглой и клокотанием наползавшей воды? Когда-то я читал одну книгу по психиатрии, где описывался подобный трюк нашей психики: дескать, попав в экстремальные условия, тело довольно часто защищает психику от чрезмерно грубой реальности тем, что видит "сны средь бела дня". Так это называлось в книге. Однако мое видение было резче всякого сна - и таким ярким, будто дело касалось моей жизни. Я вспомнил все запахи и звуки, которые меня тогда окружали. И пережил все эти чувства: растерянность, смятение и страх, когда не за что зацепиться, - такие неизбежные для любого десятилетнего пацана. А значит - кто бы и как это ни называл, - во мне действительно что-то когда-то произошло. И теперь, в критической ситуации, некая сила выгнала эту сцену из мрачных подвалов памяти на свет божи ... Читать дальше »

Пятнадцать лет работы конвертором - и можно расслабиться на всю оставшуюся жизнь. Ради чего я, собственно, и проходил раз за разом все эти испытания повышенной сложности и сверхжесткие тренировки.

Выпивать перед шаффлингом не запрещают. Напротив - намекают, что спиртное в малых дозах даже помогает снять напряжение. Но у меня свой принцип: перед тем как погрузиться в Хаос, я стараюсь разогнать алкоголь. Тем более сейчас. Уже два месяца - с тех пор, как заморозили "шаффлинг", - я им не занимался, и именно теперь нужно быть осторожным вдвойне. Я принял холодный душ, разогрелся пятнадцатиминутной зарядкой и выпил две чашки кофе. Обычно этого мне хватает, чтобы выветрить всякий хмель.

Затем я отпер сейф, достал пачку страниц с результатами стирки и миниатюрный магнитофон, разложил все это на кухонном столе, приготовил блокнот, пять остро заточенных карандашей и сел за работу.

Сначала я должен включить кассету. И, слушая запись в наушниках, глядеть на цифровое т ... Читать дальше »

Она приносит из дальнего угла комнаты кастрюлю и ставит ее на огонь. Тушеные овощи. Когда кастрюля начинает жизнерадостно урчать и пофыркивать, она раскладывает еду по тарелкам и подает к столу вместе с ореховым хлебом.

Мы садимся за стол друг против друга и молча едим. Кушанье скромное, с приправами, каких я никогда раньше не пробовал, но приготовлено недурно, и после еды я чувствую, как по всему телу растекается тепло. Под конец мы пьем горячий чай. Горьковатый зеленый чай с целебными травами.

Читать сны - не так просто, как это казалось после ее объяснений. Лучики света очень тонки, и сколько я ни перебираю их, концентрируя всю энергию в кончиках пальцев, никак не могу нащупать нужный нерв, а только блуждаю в ослепительном хаотическом лабиринте. И все-таки старый сон где-то рядом. Мои пальцы ощущают это отчетливо. Я слышу его шорохи, и даже различаю отрывочные туманные картинки. Но связного Послания нащупать не могу. просто чувствую: оно где-то здесь.

К ... Читать дальше »

Чтобы не заснуть, я сосредоточился на бейсбольном матче, который передавали по радио. За бейсболом я никогда не следил, а потому решил болеть за ту команду, которая в данный момент нападала. "Наши" проигрывали - 3:1. Вскоре они послали мяч со второй базы, но питчер споткнулся, упал, не добежав до третьей, и счет стал 4:1. Комментатор тут же обозвал игру бездарной, и я полностью с ним согласился. Всякий может споткнуться впопыхах; но между базами в разгаре бейсбольного матча - это уж слишком!

Когда такси подрулило к моему дому, счет был по-прежнему 4:1. Я взял себя в руки, зажал под мышкой коробку и вылез из машины. Дождь почти перестал.

В почтовом ящике было пусто. Как и на автоответчике. Похоже, ни у кого на свете не было ко мне никаких вопросов. Ну и слава богу. Мне сейчас тоже ни до кого. Я достал из холодильника лед, налил в огромный бокал побольше виски и добавил в виски со льдом немного содовой. Затем разделся, лег в кровать и, опершись о подушку, стал пить и ... Читать дальше »

Втроем мы едим сэндвичи, грибной суп, фрукты. Запиваем чаем. За едой мы почти не разговариваем. И только гул ветра, словно прозрачная вода, нарушает тишину комнаты. Звяканье ножей и вилок утопает в этом гуле и звучит как-то нереально.

- Значит, из Леса вы совсем не выходите? - спрашиваю я у Смотрителя.

- Нет, - качает он головой. - Так уж положено. Я должен все время быть здесь и присматривать за станцией. Может, когда-нибудь меня на этой работе заменят. Когда это будет, не знаю, но если так произойдет, я смогу возвратиться в Город. А до тех пор нельзя. Я не должен делать из Лесу ни шага. Каждые три дня обязан дожидаться ветра.

Кивнув, я допиваю чай. Странный гул висит в воздухе не так много времени. Часа два или два с половиной. Но теперь кажется, будто этот странный, отсутствующий ветер пытается утащить за собой все и вся. Как, должно быть, тоскливо слышать этот гул каждый день в огромном пустом Лесу, представляю я.

- Но вы же пришли не только н ... Читать дальше »

Но каждый раз, когда мы прощаемся, я чувствую, что это ощущение Утраты во мне растет, как бездонная яма. День за днем я что-то теряю в себе - и ничего не могу с этим поделать. Слишком глубок и мрачен этот колодец. Сколько его ни закапывай. Здесь, наверное, что-то с моей утерянной памятью, думаю я. Мои угасшие воспоминания о чем-то просят меня, но я не могу их восстановить. Разлад с собой бередит все нестерпимее - кажется, от него уже никогда не спастись. Но этой проблемы мне сейчас все равно не решить. Я слишком хрупок и слишком неуверен в себе.

Я вытряхиваю из головы все до единой мысли - и погружаю опустевшее сознание в сон.

Когда я просыпаюсь, вокруг поразительно холодно. Я вздрагиваю и закутываюсь поплотнее в пальто. Близится вечер. Поднявшись с земли, я отряхиваю приставшую к полам траву - и в мою щеку ударяют первые снежинки. Я гляжу на небо. Тучи, опустившись совсем низко, темнеют с каждой минутой. Из них, кружась, выпадают огромные хлопья с нега.

В ... Читать дальше »

Разговаривая со мной, Страж строгает ножом какие-то колышки. Услышав мой вопрос, откладывает нож, сметает ладонью со стола стружку и выбрасывает ее в мусор.

- Старые сны - это старые сны. Там, в библиотеке, их столько - жизни не хватит перечитать. Выбирай, какие хочешь, и смотри один за другим.

Выстрогав очередной колышек, он поднимает его перед собой, придирчиво осматривает и отправляет на полку у себя за спиной. Там я замечаю уже штук двадцать точно таких же.

- Ты можешь спрашивать у меня что угодно. Это дело твое, - говорит Страж, сцепив руки на затылке. - А мое дело - отвечать тебе или нет. На какие-то вопросы я ответить не могу. Но, так или иначе, теперь ты должен каждый день читать в Библиотеке старые сны. Это твоя работа. Приходить туда к шести вечера - и до десяти или одиннадцати читать сны. Девушка будет кормить тебя ужином. Остальное время занимайся чем хочешь. Никаких ограничений. Это тебе понятно?

- Понятно, - отвечаю я. - И до каких п ... Читать дальше »

Если излагать популярно, все происходит так. Я загружаю предоставленные мне данные в правое полушарие мозга (назовем его "правый мозг"), пропускаю их через систему знаков, никак не связанную с этими данными, затем переправляю в левый мозг - и уже в принципиально ином виде выгружаю, записывая полученные цифры на бумагу. Грубо говоря, это и есть "стирка". Ключ кодировки у каждого конвертора - свой. Принципиальное отличие такого ключа от таблицы случайных чисел в том, что он представляет собой диаграмму. Иначе говоря, ключ к расшифровке конкретных данных спрятан в совершенно индивидуальной схеме разделения мозга на левый и правый (что, конечно, всего лишь удобная фигура речи: на самом деле, наш мозг на половинки не делится). На рисунке это выглядит примерно вот так:

Пока эти линии разрыва не совпадут с абсолютной точностью, вернуть закодированные данные в исходный вид невозможно. Кракеры, тем не менее, похищают эти данные из компьютерной сети и пытаются их прочесть, выстраивая ... Читать дальше »

Я открываю наугад еще несколько чемоданов и сумок, но все они набиты примерно тем же: одежда и самое необходимое. Словно их хозяева собирались впопыхах и паковали вещи в последний момент, то и дело что-нибудь забывая. Очень странное зрелище. Обычно багаж путешественника не ограничивается одеждой и туалетным набором. В этих же чемоданах абсолютно ничего не говорит о привычках и личных особенностях хозяев.

Одежда, в основном, простая. Нет роскошных нарядов, но нет и тряпья. Между хозяевами этих вещей не чувствуется никакой разницы - ни в эпохе, ни во времени года, ни в возрасте. Непонятно даже, мужские они или женские. Пахнет все одинаково. И никаких имен. Словно кто-то старательно уничтожил все, что напоминало бы о владельцах этих вещей. В архиве царит Вечность, которая избавляет любые вещи от необходимости принадлежать и носить названия.

Я открываю чемоданов пять или шесть - и на том останавливаюсь. Все слишком пыльное - похоже, инструментов в этой комнате нам не н ... Читать дальше »

Постепенно я обучаюсь читать по пять-шесть снов за вечер. Моим пальцам уже легче нащупывать нужные лучики света, а глазам и ушам - различать картинки и звук. Смысла чтения снов я пока не понимаю. Более того: я даже не знаю, что такое "старый сон", и как он вообще получается. Но судя по реакции моей помощницы, я делаю успехи. Глаза больше не режет яркими лучами, а усталость не накапливается так быстро, как в первые дни. Прочитанные черепа, один за другим, она выставляет на конторку. К моему следующему приходу конторка пустеет, и все начинается сначала.

- А ты способный! - хвалит она. - Работа идет гораздо быстрей, чем я думала.

- Сколько же их всего, черепов?

- Очень много. Тысяча, а то и две. Хочешь посмотреть?

Она ведет меня за конторку в хранилище. Оно напоминает школьную аудиторию: просторная комната со стеллажами вдоль стен, все полки от пола до потолка уставлены белыми черепами зверей. Словно это не библиотека, а огромное культовое захоронени ... Читать дальше »

Я очутился в огромном пустом помещении. Белые стены, белый потолок, ковер цвета кофе с молоком. Изящные цвета в изысканном сочетании. Что ни говори, а даже у белого цвета существуют свои оттенки - от благородного до грязно-невнятного. Матовые стекла не позволяли разглядеть пейзаж за окном, но тусклый свет, проникавший в комнату, убедил меня хотя бы в том, что солнце еще не погасло. Стало быть, я нахожусь над землей, и проклятый лифт все-таки ехал вверх, а не вниз. Я немного успокоился: чутье меня еще не подводит.

Девушка жестом предложила мне сесть. Я опустился на кожаный диван и положил ногу на ногу. Не успел я устроиться, как она тут же прошла через комнату и скрылась за другой дверью - напротив той, через которую мы вошли.

Почти никакой мебели я в комнате не увидел. Перед диваном стоял небольшой столик, на столике - керамический набор: зажигалка, пепельница, сигаретница. Любопытства ради я заглянул в сигаретницу, но ни одной сигареты не обнаружил. На стенах - ни ... Читать дальше »

Она прижалась ко мне, и я чувствовал плечом ее грудь. В этих мокрых штанах я продрог до костей, и лишь там, где ее грудь прижималась ко мне, еще оставался островок тепла.

- У тебя наверху есть какие-то планы? Куда-то пойти, что-то сделать, кого-то увидеть? - спросила она, и взглянула на часы. - У тебя еще двадцать пять часов пятьдесят минут.

- Пойду домой, приму ванну. Переоденусь. Потом, наверно, схожу постригусь, - сказал я.

- Все равно еще время останется.

- Останется - тогда и подумаю.

- Можно, я с тобой? - попросила она. - Я тоже хочу помыться и переодеться.

- Как хочешь, - пожал я плечами.

Со стороны Аояма пронеслась электричка, и мы снова пригнулись и зажмурились. На этот раз обошлось без слез.

- Но ты еще не так зарос, чтобы стричься, - сказала она, осветив мою голову фонариком. - И потом, тебе лучше с длинными волосами.

- Всю жизнь ходил с длинными. Надоело.

- И все-таки в парикмахерск ... Читать дальше »

Кому положено, тот знает. Но только на самом верху.

- Почему же они не предупредят народ? Или не разгонят всю эту нечисть?

- Во-первых, - ответил Коротышка, - если сообщить об этом народу, начнется национальная паника. Ты только представь: люди вдруг узнаю? т, что прямо у них под ногами копошится какая-то мерзость. Кому это понравится? Во-вторых, воевать с жаббервогами - гиблое дело. Хоть все Силы Самообороны в тоннели под Токио загони. Подземелье, где не видать ни зги, для них - дом родной. Война была бы слишком кровавой и слишком непредсказуемой - И еще одно. Эти твари устроили себе огромное гнездовье прямо под Императорским дворцом. Так что никто не помешает им в любую ночь выползти на поверхность и утащить с собой вниз хоть всю императорскую семью. Случись такое - Япония перевернется с ног на голову, согласен? Поэтому правительство не рыпается и делает вид, что ничего не происходит. Тем более, что жаббервоги, если с ними договориться, - идеальный союзник. С кот ... Читать дальше »

Я посмотрел. На столе стояла маленькая рождественская елка. Хотя нет - какая, к черту, елка? Во-первых, слишком маленькая, а во-вторых, в начале октября нормальные люди елок не наряжают. Значит, не она? Я сел на диване, обхватил себя за локти - рукава халата, как муфта - и вгляделся в странный предмет на столе. Череп. Который я сам туда и поставил. А может, она поставила - уже не помню. Но что бы там ни было, череп единорога, который я сам принес в этот дом, стоял на столе и мерцал, будто новогодняя елка.

Само свечение было не особенно ярким. Скорее, напоминало модель небесной сферы в планетарии, по которой разбегаются белые тусклые звезды. Крупные собираются в галактики, а уже в них светятся совсем мелкие - размытым, едва уловимым сиянием. Возможно, поэтому казалось, будто свет исходит не от поверхности черепа, а поднимается откуда-то из его глубины. Мы с библиотекаршей долго разглядывали это сияние с дивана - словно море на горизонте. Она крепко держала меня за рукав. В н ... Читать дальше »

Передо мной было море. Старенькая баржа, разгрузившись до самой ватерлинии, отчаливала неподалеку от пирса. Над причальной стенкой мелькали белыми мазками чайки. Боб Дилан запел "Знает только ветер". Слушая эту песню, я вспоминал улитку, кусачки для ногтей, карпов под сливочным соусом и крем для бритья. Воистину мир полон самых разных откровений.

Блики осеннего солнца дрожали на мелких волнах, словно кто-то раздробил огромное зеркало на мириады осколков. Собрать и склеить эти осколки уже не получится. Пригони ты сюда хоть всю королевскую рать.

Я подумал о Дилане - и сразу вспомнил девчонку из автопроката. Да-да! И ее немедленно осчастливить! Такая славная, как же без нее...

Я вспомнил, как она выглядела. Жакетик цвета бейсбольного поля в начале сезона, белая блузка и черный галстук-бабочка. Униформа автопрокатчиков, не иначе. Кто же станет по своей воле повязывать бабочку под ядовито-зеленый жакетик? Да кто угодно. Но не девчонка, которая слушает старого Д ... Читать дальше »

Цепляясь за выступы в скале, я думал о Бене Джонсоне и его лошадях. Может, именно благодаря этому - кто знает? - рана моя постепенно унялась, и я даже забыл о ней на какое-то время. Что, в принципе, лишь подтверждало толстушкину теорию обезболивания с помощью позитивных мыслеимпульсов.

С точки зрения альпинизма, эта Гора, наверное, даже не попала бы в категорию "объект скалолазания". Без лишних выступов, есть куда ногу поставить и за что зацепиться. В общем, маршрут для новичка, если не для воскресного похода первоклашек.

Однако здесь, в кромешной мгле Подземелья, все выворачивалось наизнанку. Во-первых, понятное дело, вообще ничего не видно: что у тебя перед носом, сколько осталось пути, на каком месте скалы ты находишься, какой глубины проклятая пропасть у тебя под ногами, туда ли вообще ты ползешь - ни черта не разобрать. До этого дня я никогда так не боялся ослепнуть. Настоящий Страх - до полной утраты личных ориентиров, уважения к себе и какой бы то ни было си ... Читать дальше »

Я присел в кухне на стул и попытался собраться с мыслями. Это что же получается? Кто-то нарочно пришел и вылизал каждый уголок моего жилища? Но кто? Те громилы от кракеров? Или люди Системы? Что ими двигало, о чем они думали, я не имел ни малейшего представления. Но как бы то ни было: к анонимным уборщикам квартиры я, в общем, испытывал благодарность. Что ни говори, а приятно вернуться в чисто прибранный дом.

Я предложил толстушке мыться первой. Она заложила страничку в книге, встала с кровати, прошла в кухню и начала раздеваться. Шурша при этом одеждой настолько естественно и откровенно, что я, сидя в комнате на кровати, немедленно представил ее голой. Ее тело было сразу и взрослым, и детским. Тугая плоть обволакивала ее, как молочное желе, чуть больше, чем обычного человека. И в то же время то была очень правильная полнота: если смотреть в глаза, очень легко забыть о том, что она толстушка. Плечи, бедра, шея, животик - упругие, как у китенка. Грудь небольшая, но так и про ... Читать дальше »

Дальше слов я не помнил, а потому сочинял на ходу свои. Довольно быстро у меня вокруг печки собралась довольно большая куча народу. Кто-то в дверь вдруг стучит, храбрый папа к двери бежит, а за дверью - раненый лось, и ему нелегко пришлось, и он жалобно просит отца: "Я так голоден, дайте овса!"... В конце песни все садятся у печки, кормят лося консервированными персиками и хором поют припев.

- Здорово! - похвалила она. - Извини, что не хлопаю. Но мне очень понравилось, правда.

- Спасибо, - искренне сказал я.

- Спой еще что-нибудь, - заказала она.

И я спел ей "Белое Рождество":

Я вижу сны в Рождество,

И дарю тебе все,

Что расскажут мне

Старые сны

Я вижу сны в Рождество,

И колокольчик звенит

И снег будет белым

До самой весны...

- Высший класс! - восхитилась толстушка. - Слова твои?

- На ходу сочинял, - скромно сказал я.

- А почему у тебя во всех песнях ... Читать дальше »

В итоге я принял решение. Чтобы совсем не сбрендить, буду считать, что через двадцать два часа я просто умру. Если же и дальше рассуждать о бессмертии и переходах в иные миры, мои бедные мысли превратятся в монологи дона Хуана, и последний день в этом мире развалится на куски.

"Я умру", - решил я хотя бы для удобства. По крайней мере, думая так, я куда больше похож на себя самого.

На душе сразу полегчало.

Я погасил окурок и пошел в спальню. Глянул на спящую толстушку. Машинально проверил карманы. И поймал себя на мысли, что, кроме бумажника с кредитками, мне уже ничего не нужно. Ключами от дома запирать нечего. От удостоверения конвертора остается разве что прикурить. Записная книжка больше не пригодится. Машину я бросил у конторы Профессора, а значит, и в ключах от нее смысла нет. Даже от складного ножа никакого толку. Я выудил из карманов всю мелочь и ссыпал на стол.

Выйдя из дома, я доехал в метро до Гиндзы, зашел в "Пол Стюарт", выбрал себе со ... Читать дальше »

И то правда. Я еще раз поблагодарил ее, сгреб книги и вышел из библиотеки. Действительно, скрепками пользуются все на свете. Заплати всего тысячу иен - и обеспечишь себя скрепками на всю оставшуюся жизнь. Я заглянул в канцтовары, купил себе на тысячу иен скрепок и поехал домой.

Вернувшись, я первым делом забил продуктами холодильник. Завернул в пленку рыбу и мясо. Уложил в морозилку все скоропортящееся, а также хлеб и кофейные зерна. Сунул тофу в кастрюлю с водой. Выстроил пиво в секции для бутылок. Разложил овощи: свежие вглубь холодильника, старые - поближе к дверце. Переоделся в домашнее, спрятал одежду в шкаф, расставил на полке в ванной новые шампуни и мыло. И, наконец, подошел к телевизору и рассыпал вокруг черепа скрепки.

Ну и сочетаньице.

Все равно что пуховая подушка с ледорубом или чернильница с сельдереем. Я вышел на балкон и посмотрел на эту композицию издалека, но впечатление не изменилось. Что общего может быть между черепом животного и канце ... Читать дальше »

Просто пухленькой назвать ее было нельзя. Эта девушка была молода, симпатична - и все-таки слишком полна. Когда молодая симпатичная девчонка настолько толстенькая, это всегда выглядит немного странно. Шагая за ней, я разглядывал сзади ее шею, руки и ноги. Все ее тело было укутано плотью так, будто на обычного человека посреди ночи вдруг выпал обильный снег и намел на нем приличные сугробы.

Я никогда не понимал, как вести себя в обществе молодых симпатичных толстушек. Почему - сам не знаю. Может быть, потому, что я сразу начинаю представлять, как и что она ест. При виде толстой женщины у меня в голове автоматически разыгрывается сценарий, в котором она с хрустом дожевывает листики кресс-салата в остатках гарнира и с ужимками вечно голодного собирает хлебом в тарелке сметанный соус, весь до последней капли. Как только это происходит, образ ее жующей разъедает мой мозг, точно кислота золотую монету, - и все прочие органы тела перестают реагировать на эту женщину как положено.< ... Читать дальше »

Я забрал сумку, поблагодарил и вышел из метро. И только тут сообразил, что голубая спортивная сумка с эмблемой "Найки" мне теперь совершенно не подходит. Ужинать с дамой, обнимая спортивную сумку, не годится. Может, подыскать вместо сумки приличный портфель? Но проклятый череп - такой нестандартной формы, что войдет разве что в дорожный чемодан, если не кейс для боулинга. Нет уж, спасибо. Только с кейсом для боулинга я еще в ресторан не ходил.

Поразмыслив, я решил, что самое верное в моей ситуации - взять напрокат автомобиль и закинуть череп на заднее сидение. Только так не придется таскать его в руках и беспокоиться, как я выгляжу. А машину лучше подобрать европейскую - что-нибудь пошикарнее. Я, конечно, не большой любитель европейских машин, но почему бы в такой день и

не погулять на всю катушку? Если вспомнить, за всю жизнь не водил ничего, кроме подержанных "жучков-фольксвагенов" да японских малолитражек.

Я заглянул в кафе поблизости, попросил телефонн ... Читать дальше »

Как всегда, сознание возвращалось ко мне понемногу, начиная с уголков глаз. Сначала уголком правого глаза я различил дверь в ванную, а уголком левого - торшер на столе. Потом зоны прозрения начали медленно сходиться. Примерно как лед затягивает озеро - от берегов к центру. И наконец я увидел прямо перед собою будильник, стрелки которого показывали одиннадцать двадцать шесть.

Будильник этот мне подарили на чьей-то свадьбе. Чтобы он перестал звонить, нужно одновременно нажать красную кнопочку в его левом боку, и черную кнопочку - в правом. Иначе он не заткнется. И все это - чтобы избавиться от надоевшей проблемы: обычно человек просыпается, рефлекторно хлопает по будильнику и мигом засыпает снова. Всякий раз, когда эта штука трезвонит, мне приходится садиться, брать эту адскую машинку на колени и осмысленно сдавливать ее пальцами с обеих сторон. Тут уж, хочешь не хочешь, самый беспробудный соня выскочит из забытья обеими ногами сразу. Мне достался этот будильник, повторяю, на ... Читать дальше »

Ощущая себя последним кретином, я повесил на дверцу сдувшийся пакет - и решил провести ближайшие двадцать минут где угодно, только не здесь.

Морось по-прежнему висела в воздухе, словно намекая всему свету о какой-то опасности. Раскрыв зонтик, я отправился гулять по кварталу. Вышел из тихого района жилых домов и свернул на торговую улочку, по которой ходил каждый день. Вдоль улочки выстроились парикмахерская, булочная, "Всё для серфинга" (зачем обитателям Сэтагая столько всего для серфинга - ума не приложу), табачная лавка, кондитерская, видеопрокат и химчистка. На дверях последней висело объявление: "В дождливые дни скидка 10%". Отчего химчистка делала скидку именно в дождь, я не понял, как ни старался. Лысый хозяин сосредоточенно гладил мужские сорочки. Толстые провода, точно лианы в дремучем лесу, разбегались по стенам к гладильным доскам с утюгами. Химчистка была старомодной - еще из тех времен, когда хозяева гладили вещи клиентов своими руками. Я почувствовал к лысому с ... Читать дальше »

В таком возрасте, поверь мне, слишком тяжело кого-нибудь забывать...

- Но сколько тень живет после того, как ее отрежут?

- Смотря какая тень, - отвечает старик. - Чьи-то тени густые и сильные, чьи-то - не очень. Но в этом городе никакие тени долго не живут. Слишком суровый для них климат. Очень долгие и холодные зимы. Ни одна тень не дотягивает до весны.

Я надолго задумываюсь над доской - и, наконец, решаю сдаться.

- Даю тебе фору в пять ходов, - говорит Полковник. - Попробуй, имеет смысл. Пять ходов - неплохой отрыв, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Игра - такая штука: никогда не знаешь, что будет, пока не победишь или не проиграешь окончательно.

- Давайте попробуем, - соглашаюсь я.

Пока я обдумываю ходы, Полковник встает у окна, чуть приоткрывает плотную штору и смотрит в щель на улицу.

- У тебя сейчас самый тяжелый период. Как с зубами. Старые уже выпали, а новые еще не выросли. Понимаешь, о чем я?

- М ... Читать дальше »

Собираясь по трое или четверо, звери скитаются по полям между грядок от одного кустика до другого, но ни ягод, ни съедобных зеленых листьев уже почти не находят. На деревьях повыше еще остается немного ягод, но звери не могут до них дотянуться. Лишь тычутся в землю, надеясь подобрать хотя бы то, что упало, - да провожают глазами птиц, уносящих из-под носа последний корм.

- Почему звери не едят то, что растет на грядках? - спрашиваю я.

- Не знаю... Так уж устроено, - отвечает она. - Звери никогда не едят то, чем питаются люди, лишь иногда берут хлеб с руки.

Несколько зверей пьют из заводи, подогнув передние ноги. Мы подходим к ним близко, но они продолжают пить, не поворачивая голов. Их рога отражаются в воде, а мне чудится, будто на дне Реки покоятся чьи-то белые кости.

Как и обещал Страж, минут через тридцать мы переходим Восточный мост и сворачиваем вправо на тропинку. Совсем узкую и неприметную: не знай мы о ней - прошли бы мимо. Полей уже нет, ... Читать дальше »

Профессор отломил кусок хлеба, положил на него солонины, со зверским аппетитом сжевал, затем умял полбанки персиков и выдул компот. Я тем временем достал из кармана бутылочку виски и пару раз хорошо глотнул из нее. На душе полегчало. Боль, конечно, не прошла, но от алкоголя, парализовавшего нервы, зажила какой-то отдельной от меня жизнью.

- Вы меня просто спасли, - сказал наконец Профессор. - Как правило, я обновляю запасы, чтобы в крайнем случае протянуть здесь два-три дня. Но в последнее время все как-то руки не доходили. Непростительная оплошность. Привыкаешь к мирным размеренным будням - и бдительность притупляется. Отличный урок на будущее. Готовь сани летом, а зонтик в ясный день. Наши предки знали, что говорили.

И он разразился утробным смехом. Уох-хо-хо.

- Ну, вот вы и подкрепились, - сказал я. - Пора и о деле поговорить. Расскажите с самого начала: чего вы когда-то хотели, что получилось в итоге, чем это теперь чревато, что следует делать мне - сл ... Читать дальше »

Значит, правильный звук уже бы не получился?

- Даже не знаю...

Она поставила череп на стол и снова взяла стакан. Мы с нею сидели бок о бок на диване, каждый со своим стаканом, и смотрели на череп. Голая кость таращилась пустыми глазницами - то ли беззвучно хохотала, то ли хотела втянуть в себя весь окружающий воздух.

- Поставь музыку, - попросила она.

Я выбрал кассету, зарядил в магнитофон, нажал на "воспр." и снова сел на диван.

- Тебе здесь уютно? Или, может, пойдем наверх?

- Здесь хорошо, - ответил я.

Пэт Бун бархатным голосом запел "Буду дома". Время словно потекло вспять, но мне было уже все равно. Пускай себе течет куда хочет. Она задернула кружевную штору на окне, погасила в комнате свет. И начала раздеваться в лунном сиянии. Сняла с шеи цепочки, расстегнула браслет часов, стянула через голову бархатное платье. Я тоже снял часы, машинально опустил их куда-то за спинку дивана. Стащил пиджак, ослабил галстук и допил ... Читать дальше »

И она показала на мои брюки, валявшиеся у кровати. Из заднего кармана выглядывал нож.

- Я занимаюсь обработкой данных по биологии, - сказал я. - Одна фирма создает дорогостоящие биотехнологии и боится, что их могут украсть. Сама, небось, знаешь: компьютерное пиратство - бич современного общества...

- Да ну? - Она явно не верила ни единому моему слову.

- В конце концов, ты вон тоже на работе с компьютером возишься, и тоже не похожа на компьютерного червяка.

Она легонько постучала ногтями по передним зубам.

- Но я-то пользуюсь им - ты сам видел, как: только для повседневных надобностей. Ввела название книжки, определила номер, узнала - взяли ее или на полке стоит. Ну, еще калькулятором могу пользоваться, понятное дело... Я после университета пару лет на компьютерные курсы ходила.

- А что за компьютер у тебя в библиотеке?

Она назвала модель. Офисный, последнего поколения. Среднего класса, но более навороченный, чем казалось ... Читать дальше »

- А ты когда-нибудь терял любимых людей?

- Несколько раз.

- И теперь совсем один?

- Ну что ты, - ответил я. - В этом мире не получается остаться совсем одному. Здесь всегда что-то связывает человека с другими. Когда идет дождь, когда поют птицы. Когда человеку режут живот, или когда он целует девушек в темноте.

- Но тогда выходит, что ничего не существует без любви, - сказала она. - Мир без любви - все равно что ветер за окном. Ни потрогать его, ни вдохнуть. И сколько ни спи с кем попало или за деньги - это все ненастоящее. По-настоящему тебя все равно никто не обнимет.

- Не так-то и часто я сплю с кем попало или за деньги, - обиделся я.

- Да какая разница, - отмахнулась она.

И действительно, разницы никакой, подумал я. Все равно меня никто по-настоящему крепко не обнимает. И я никого не обнимаю - только старею все больше. Одинокий, как трепанг на дне океана.

Задумавшись обо всем этом, я не заметил, как она оста ... Читать дальше »

Куда же, по-твоему, Город сбрасывает излишнюю хаотичность? Конечно, ты прав: все в этом Городе - ну, может, за исключением Стража, - живут без споров, обид и страстей. Им всего хватает, они живут очень мирной, размеренной жизнью, в которой ничего не происходит. А почему? Не потому ли, что в них самих чего-то не хватает?

- Да, - вроде бы соглашаюсь я. - Я понимаю, о чем ты...

- Но именно поэтому Город и совершенен. Потому что они отказались от собственной сути. Именно с потерей себя их жизнь растянулась до бесконечности. Никто не стареет и не умирает. Хочешь жить вечно? Ничего нет проще. Оторвись от своей тени, как от пуповины, и подожди, пока в ней иссякнет жизнь. Нет тени - нет и проблемы. А разгонять пену города и правда можно без конца.

- Разгонять пену?

- Ну, к этому мы еще вернемся... Главная проблема - что в тебе настоящее, а что нет. Ты говоришь, в этом городе нет ни споров, ни обид, ни страстей? Замечательно! Дай мне бог здоровья - и я заа ... Читать дальше »

Дальше к востоку луга обрываются. Трава переходит в кустарник, а там и в лес. Деревья вздымают к небу огромные, пышные кроны. В шелестящей траве распускаются невзрачные цветы с ноготь величиной. Лес становится гуще, меж кустами - все больше высоких деревьев. Кроме пения птиц на ветвях, не слыхать вообще ничего.

Я пытаюсь пробраться между кустами, но заросли становятся все непроходимее, а кроны деревьев уже закрывают небо над головой и прячут Стену от моих глаз. Делать нечего: по узенькой тропинке я сворачиваю на юг, вхожу в Город и по Старому Мосту возвращаюсь домой.

Так, мало-помалу, к середине осени я успеваю составить только самую общую карту Города и окрестностей. В целом, Город по форме овальный, чуть вытянутый с востока на запад. С севера его окаймляет лес, а с юга к нему подпирает широкий холм. От Южного Холма на восток убегает цепочка скал и долго тянется вдоль Стены. Лес к востоку от Города куда более непролазен и дик, чем на севере. Здесь почти нет дорог, ... Читать дальше »

Наверно, из-за того, что у этих песен очень похожие вступления.

- О чем ты думаешь? - окликнула толстушка.

- Ни о чем...

- Может, песню споем?

- Да хватит уже.

- Тогда придумай что-нибудь!

- Ну, давай говорить.

- О чем?

- Хочешь, поговорим о дожде?

- Можно.

- Ты какой дождь помнишь лучше всего?

- Который шел, когда погибла моя семья.

- Извини, - сказал я. - Давай о чем-нибудь повеселее.

- Да нет, напротив, - возразила она. - Мне, кроме тебя, и рассказать-то больше некому. Но если тебе тяжело это слушать, я не буду.

- Ну, если хочешь, расскажи...

- Это такой дождь, когда непонятно, идет он вообще или нет. В тот день такой дождь начался с утра. Облака висели серые и неподвижные, как из камня. Я лежала на больничной койке и смотрела в это небо. Только начался ноябрь. За окном росла камфара. Большое дерево. Половину листьев растеряло. И сквозь ветки небо ... Читать дальше »

Выйдя из игрового центра, я остановился у витрины скобяной лавки. Под стеклом разложены самые разные инструменты. Гаечные ключи, сверла, пистолеты для забивания гвоздей, электрические отвертки. Чемоданчик размером с дамскую косметичку умудрился вместить целую кучу миниатюрных железяк, включая молоток с ножовкой и электроскоп. Рядом выставлен роскошный набор из тридцати резцов по дереву. Я никогда не думал, что дерево можно резать тридцатью различными способами - и от такого изобилия слегка обалдел. Все резцы отличались друг от друга, и каждый третий был такой странной формы, что я в жизни бы не сообразил, как им пользоваться.

После механических воплей игрового центра здесь было тихо, как за огромным айсбергом. Хозяин, средних лет мужчина в очках и с проплешиной на затылке, сидел за прилавком и разбирал отверткой какой-то замысловатый прибор.

Я пошарил глазами по стеллажам, пытаясь найти кусачки для ногтей, и обнаружил их рядом с бритвенными приборами. Два десятка к ... Читать дальше »

Он ведет нас туда, где меньше шума. Мы проходим к небольшому огороду, разбитому прямо за домиком, и рассаживаемся на пеньки.

- Извините, я не могу говорить громко, - говорит молодой Смотритель. - Вы пришли из города, я так понимаю?

- Да, - киваем мы.

- Как видите, - продолжает он, - Город питается энергией ветра. Здесь есть огромная дыра в земле. Оттуда и вырывается ветер.

Он замолкает, разглядывая землю под ногами.

- Ветер дует каждые три дня. Под землей много пещер, в которых вода и ветер то появляются, то исчезают. А моя задача - присматривать за оборудованием. Когда ветра нет, я подтягиваю болты, смазываю ось, чтобы клапаны и вентили не заклинивало. И посылаю полученную энергию в Город по подземному кабелю.

Поляну высокой стеной окружает Лес. Земля на ней ухожена, но не похоже, что на ней что-нибудь выращивают.

- Когда у меня есть время, я понемногу вырубаю деревья, расширяю огород. Живу я один, поэтому быстро не пол ... Читать дальше »

Прошло несколько секунд, а я все не падал и чувствовал себя совершенно нормально. Лишь слабее различал шум реки, и только.

- Я пришел тебя встретить, - произнес незнакомец. На этот раз - очень ясно и отчетливо.

Покачав головой, я зажал под мышкой фонарик, сложил нож и спрятал обратно в карман. Похоже, денек сулит немало сюрпризов.

- Что случилось со звуком? - спросил я его.

- С чем?.. Ах, да. Ты, наверно, чуть не оглох... Извини. Но я уже убавил звук, все в порядке... Да-да, конечно!.. - повторял он, беспрестанно кивая собственным мыслям. Река теперь журчала не громче полевого ручья. - Ну что, идем? - добавил он, повернулся ко мне спиной и привычным шагом двинулся вверх по течению. Светя себе под ноги, я зашагал следом.

- Убавили звук? Так он был искусственный? - прокричал я туда, где, по моим расчетам, должна была находиться его спина.

- Нет, - отозвался он. - Обычный природный звук.

- Но как вы убавляете природные звук ... Читать дальше »

Видимо, случилась какая-то авария. Но так или иначе, пользоваться шаффлингом больше нельзя. И тут уж, если что, простой потерей лицензии не отделаешься...

Старик внимательно выслушал меня и снова протянул мне папку с заявкой.

- Посмотри внимательнее на последнюю страницу. Там должна быть санкция на шаффл-активность.

Я раскрыл, как велено, папку на последней странице и пробежал глазами. Мистика! Совершенно официально в рамках полученного задания мне разрешалось применение конвертационной системы "шаффлинг". Я перечитал несколько раз. Полная легальность. Пять подписей, четыре печати. Черт меня побери! О чем они там думают наверху? Сначала приказывают людям рыть яму, а когда яма вырыта, немедленно требуют ее засыпать. Что бы ни происходило на верхушке пирамиды, в итоге голова болит только у нас, рабочих муравьев.

- Я хотел бы получить цветные копии всех страниц этой заявки, - попросил я. - Иначе я могу влипнуть в крайне неприятную историю. Надеюсь, в ... Читать дальше »

Тебе это просто не нужно. И без этого знания прекрасно живешь и работаешь сам по себе. Вот это и есть черный ящик. Иначе говоря, у каждого из нас в голове скрыто нечто вроде огромного кладбища мамонтов, куда мы сами проникнуть не можем. Если не рассуждать о тайнах Вселенной, это - последняя terra incognita в истории человечества... Впрочем, нет - даже не кладбище. Ведь то, что кануло в Лету, там не задерживается. Скорее уж, это фабрика грез! Туда попадают бесчисленные обрывки воспоминаний, мыслей, намерений. Они скручиваются в волокна, которые, в свою очередь, сплетаются в нити, а уже нити образуют единую ткань Системы. То есть буквально Ткацкая Фабрика. Мануфактура! Хозяин - ты сам. Но, к сожалению, посетить свое хозяйство не можешь. Для этого тебе надо выпить специальное лекарство, как в "Алисе в стране чудес"... Ах, Кэрролл! Гениальная книга.

- То есть Фабрика кроит образцы поведения, которые мы волей-неволей копируем?

- Совершенно верно, - кивнул старик. - Иным ... Читать дальше »

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего. И повторила: "Пруст!" Я отчаялся что-либо понять, снова пропустил ее вперед и, шагая следом, принялся лихорадочно подыскивать слова, похожие на "пруст". Слово за словом я бормотал под нос всякую околесицу вроде "брус", "турус" или "пара уст" - но ничего, что совпадало бы с движением ее губ, не находил. Похоже, она сказала именно "пруст". Но что может быть общего между длинным коридором и Марселем Прустом - я не понимал, хоть убей.

А может, она упомянула Марселя Пруста как метафору, сетуя на длину коридора? Но если так - слишком уж это смелое сравнение. Да и реакция на мои слова получалась не очень приветливой. Я еще могу понять, когда романы Пруста сравнивают с длинными коридорами. Но наоборот? Извините.

Коридор, длиннющий, как Марсель Пруст?

Как бы там ни было, я шагал за ней по длинному коридору. Просто бесконечному коридору. Мы сворачивали то вправо, то влево, поднимались и спускались по лестницам - небольшим ... Читать дальше »

Очень скоро снег наметает сугробы у меня на пальто и на шапке. Можно даже не сомневаться - Страж давно потерял наш след. Я гляжу, как тень подходит чуть ближе к Омуту и, прищурившись, разглядывает жуткую синюю воду.

- Вот он, выход, - говорит моя тень. - Это ясно, как божий день. Городу больше нечем нас удержать. Мы свободны, как птицы...

Моя тень закрывает глаза, запрокидывает голову и подставляет лицо снежинкам, как дождю в летний зной.

- Чудесная погода, а? - смеется она. - На небе ни облачка! А ветер какой теплый - просто мечта!

Точно узник, сбросивший кандалы, моя тень распрямляет спину и будто становится выше. Силы возвращаются к ней с каждым мгновеньем. Она уже свободно передвигается без моей помощи.

- Я чувствую, - говорит она. - По ту сторону Омута - внешний мир. Наш с тобой мир! Ну как? Ты все еще боишься прыгать?

Я качаю головой.

Моя тень нагибается и развязывает шнурки на ботинках.

- Будем здесь воро ... Читать дальше »

Почти не глядя под ноги, мы чудом проделали еще один оборот вокруг Башни. Трос никуда не исчез. Примерно через каждые тридцать сантиметров на нем были завязаны узлы.

- Это дед, я точно знаю, - едва отдышавшись, заявила она. - Он всегда все продумывает до мелочей.

- Да уж, - согласился я. - Ты когда-нибудь лазила по канату?

- А как же? - обиделась она. - Я с детства хорошо лазаю. разве не говорила?

- Тогда первая и полезай, - сказал я. - Заберешься - помигаешь фонариком. Тогда и я поползу.

- Тогда тебя точно затопит. Может, лучше обоим сразу?

- Одна веревка - один человек. Правило альпинистов. Во-первых, порваться может, а во-вторых - ползти и труднее, и дольше. А с веревкой в руках я выберусь даже из воды.

- Знаешь... А ты сильней, чем я думала, - вдруг тихо сказала она.

Замерев в темноте, я ждал от нее поцелуя, но она лишь молча зашуршала армейскими брюками, поднимаясь по тросу. Я вцепился в скалу и стал смотре ... Читать дальше »

Так и не разобравшись в себе до конца, я возвращаюсь к чтению старых снов. Зима крепчает, и затягивать с работой не годится. По крайней мере, за чтением снов я могу хоть на время отвлечься от разъедающего мои нервы странного чувства потери.

С другой стороны, чем больше снов я читаю, тем страшнее меня охватывает бессилие. Как ни стараюсь, я не могу уловить самой сути, которая в этих снах заключается. Словно я день за днем читаю очень длинную повесть, не понимая ни строчки. Буквы читать умею, а слов не пойму. С таким же успехом я мог бы изо дня в день без цели и смысла наблюдать за теченьем Реки. Не делая выводов, ни к чему не приходя. Искусство чтения снов не приносит мне избавления. Я овладел им, но количество прочитанных снов лишь увеличило пропасть в моей душе. Обычно, когда человек так старается чему-нибудь научиться, он приходит к какому-то результату. Я же не прихожу ни к чему.

- Я не вижу в этих снах никакого смысла, - признаюсь я ей. - Ты сказала, вычитывать ... Читать дальше »

И что после всего, чего мы достигли с его помощью, сразу отказаться от него невозможно: это полностью парализует Систему. А поскольку пока не факт, что умрут и остальные, выживших можно использовать как объекты для дальнейших исследований. Что я мог возразить?

- Значит, я единственный, кто остался жив?

- Именно так.

Я оперся затылком о стену пещеры и, рассеянно глядя в потолок, почесал небритую щеку. Когда я брился в последний раз? Ох, должно быть, и вид у меня...

- А почему не умер я?

- На этот счет у меня тоже есть гипотеза, - ответил Профессор. - На основе других гипотез. Однако я чувствую: истина где-то здесь... Видимо, ты обладаешь способностью находиться в нескольких сознаниях сразу. До сих пор ты об этом не знал. И, сам того не ведая, жил и спокойно пользовался своим "я" то в одном, то в другом измерении. Как в той моей истории с часами. В отличие от остальных, перемычка существовала в тебе естественным образом чуть не с рождения. ... Читать дальше »

И спрашивали у тебя: "Где череп?" Но ты ни о каком черепе не слыхал. Понял, нет? Чего не знал - не сказал, чего не имел - не отдал. Даже под пыткой. Поэтому мы ушли с пустыми руками.

- Под пыткой? - не понял я.

- Подозревать они тебя не станут. Они же не знают, что ты спускался к Профессору в лабораторию. На сегодняшний день это знаем только мы. Поэтому вреда тебе не причинят. Ты - первоклассный конвертор, тебе поверят. Решат, что мы - Фабрика, и закопошатся. Все просчитано.

- Минуточку, - не унимался я. - О какой пытке речь?

- Потом объясню как следует, - ответил Коротышка.

- А что если меня заставят сказать всю правду?

- Если ты это сделаешь, - прищурился Коротышка, - они сотрут тебя в порошок. Это не ложь, не угроза. Так и будет. Сам прикинь: не сообщив Системе, ты спускался к Профессору и делал для него запрещенный шаффлинг. Уже одного этого достаточно, чтобы ты из проблем до конца жизни не выпутался; но ты еще и позволил Про ... Читать дальше »

Я еще раз посмотрел на фото, захлопнул книгу, положил на подушку. И задумался: является ли череп на телевизоре черепом с фотографии - или же принадлежит другому единорогу, которого откопали где-то еще? Проще всего, конечно, спросить об этом напрямую у старика. Мол, откуда у вас этот череп и зачем вы подарили его мне?.. А я ведь скоро встречусь со стариком, чтобы отдать результаты шаффлинга! Ну вот, тогда и спрошу. А до тех пор, как тут ни ломай себе голову, с мертвой точки все равно не сдвинуться.

Пока я думал об этом, рассеянно глядя в потолок, моя гостья положила голову мне на грудь и прижалась к боку. Я обнял ее. Оттого ли, что ситуация с единорогами немного прояснилась, мне стало легче. И только самочувствие пениса не хотело улучшаться, хоть плачь. Но вздымался мой пенис или болтался, как резиновый шланг, - ей, похоже, было до лампочки. С беззаботным видом она прижималась ко мне, выводя ноготками на моем животе ей одной понятные загогулины.

10

КОНЕЦ СВ ... Читать дальше »

Верзила глянул на развороченную дверь - так же небрежно, как я гляжу на пробку, вынутую из бутылки с вином, - и перевел взгляд на меня. Особо сложных эмоций я в этих глазах не увидел. Он смотрел на меня, как на предмет интерьера. Да я бы и сам сейчас с удовольствием превратился в какую-нибудь табуретку.

Затем верзила посторонился, и из-за его бедра показался человечек. Совсем коротышка - метра полтора ростом, худенький, с правильными чертами лица. В голубой спортивной рубашке "Лакост", плотных брюках беж и туфлях светло-коричневой кожи. Как пить дать, все куплено в крутом универмаге для детишек богатых родителей. На запястье поблескивал золотой "ролекс"; а поскольку детских размеров фирма "Ролекс" не выпускает, часы смотрелись на нем, как наручный коммуникатор капитана Керка из "Звездного пути". Выглядел коротышка лет на сорок. Ему бы еще сантиметров двадцать - сошел бы за второразрядного телеактера.

Не разуваясь, Верзила прошел на кухню, сграбастал одной рукою сту ... Читать дальше »

Толстушка подошла к сейфу в стене и открыла дверцу. Не заперто. Она погрузила внутрь обе ладони и, вытащив полную пригоршню серого пепла, высыпала его на пол.

- Безопасность у вас что надо, - одобрил я. - Ублюдкам ничего не досталось.

- И кто же, по-твоему, это сделал?

- Человек, - сказал я. - То ли кракеры, то ли еще кто. Сговорились с упырями, отперли дверь, а внутрь прошли только люди. Люди, которые сами хотели пользоваться лабораторией и, пожалуй, продолжать исследования Профессора. Вот - ценное оборудование не тронуто. А чтобы и жаббервоги его не повредили, снова заперли дверь.

- Значит, они не нашли ничего важного?

- Похоже на то. - Я огляделся. - Но они утащили твоего деда. А для меня сейчас нет ничего важнее, чем найти его. Это же он засунул в мою башку какую-то хреновину, пока я и знать не знал. И что мне без него делать?

- Да нет, - сказала толстушка. - Похоже, они его не поймали. Можешь не беспокоиться. Здесь есть пота ... Читать дальше »

Но все-таки она их снимет. Почему? Да потому, что девушки предпочитают снять с себя все, что можно, перед тем, как залезть под душ. Овладеть ею перед душем? Или попросить, чтобы не снимала браслетов вообще? Что лучше, не знаю, но, в общем, я должен сделать все, чтобы овладеть ею в браслетах. Это моя Задача Номер Один.

Я представил, как занимаюсь любовью с девицей в браслетах. Я не помню точно, как она выглядит, поэтому мы делаем все в полумраке. Так, чтобы ее лицо всегда оставалось в тени. Я стягиваю с нее шикарное, тающее в пальцах белье, лиловое, белое или небесно-голубое, - и она сливается со своими браслетами воедино. Вбирая в себя остатки света, они начинают ритмично поблескивать и постукивать в темноте...

И тут я почувствовал, что мой пенис под полами дождевика обезумел и рвется в бой. Ну, ты даешь, сказал я ему. Тоже мне, герой, нашел время. Что же ты выскочил не тогда, в постели с прожорливой библиотекаршей, а теперь, когда я ползу по убогой лестнице между ... Читать дальше »

Это был звук, исполненный такого Зла, какого я не встречал от рождения.

Страшнее всего было то, что за нами даже не гнались, - нас заманивали в ловушку, предвкушая нашу неотвратимую гибель. При мысли об этом у меня похолодела спина, и я припустил еще быстрей. Конечно же, это не землетрясение. Это в тысячу раз хуже. Но что это - я понятия не имел. Все, что мне оставалось - это действовать, не понимая, что происходит. Поэтому я бежал, перескакивая через бездонные пропасти между моей фантазией и тем, что творилось на самом деле.

Сколько это продолжалось, точно сказать не могу. Может, три-четыре минуты, а может, и тридцать-сорок. Страх принес с собой Хаос, убивающий всякое чувство времени. Я забыл об усталости и боли. От всего тела остались только одеревеневшие локти. Ступни сами взлетали, опускались и снова отталкивались от скалы. Словно мощная струя воздуха несла меня по черной траншее вперед, не требуя от тела ни малейших усилий.

Должно быть, мои локти одер ... Читать дальше »

Жить в Городе с тенью нельзя. А покинуть Город, однажды попав в него, невозможно. Говоря по-военному - для обратного маневра места нет. Все входят, никто не выходит. По крайней мере, пока Город окружает Стена.

- Но я не думал, что потеряю тень навсегда! - жалуюсь я. - Я-то полагал, это лишь на время. Никто мне не объяснил...

- А здесь никто ничего не объясняет, - говорит Полковник. - Этот город живет по своим законам. Что ты знаешь, чего не знаешь - Городу все равно. Жаль, конечно, что у тебя все так вышло...

- Но что будет с моей тенью?

- Да ничего особенного. Поживет какое-то время там. Пока не помрет. Ты видел ее с тех пор?

- Пока нет. Ходил проведать несколько раз, да Страж не пускает. Говорит - из соображений безопасности,.

- Ну, что ж - Ничего не поделаешь, - качает головой старик. - Все-таки присматривать за тенями - его работа. Он за них отвечает. Тут я тебе ничем не помогу. Нрава он крутого, других никогда не слушает. Ос ... Читать дальше »

- Ведь он для того и сделан.

Я растягиваю меха вправо и влево и нажимаю кнопку за кнопкой. Некоторые издают совсем слабые звуки, но не фальшивят. Я снова прохожусь по всем кнопкам сверху донизу.

- Как интересно! - оживленно говорит юноша. - Будто звук меняет свой цвет.

- Разные кнопки вызывают разные волны звука, - говорю я. - Эти волны называются нотами, и все они разные. Какие-то ноты согласуются друг с другом, какие-то - нет.

- Я это плохо понимаю. Что значит - согласуются? Больше нуждаются друг в друге?

- Что-то вроде того, - говорю я.

Пробую взять несложный аккорд. Звучит не очень стройно, но, в общем, ухо не режет. И все-таки, как я ни стараюсь, никаких песен припомнить не могу. Только аккорды.

- Эти звуки согласуются?

- Да.

- Ничего не понимаю, - говорит он. - Но звучит удивительно. Первый раз в жизни такое слышу. Прямо не знаю, что и сказать. Это совсем не то, что шум ветра или пение птиц.

... Читать дальше »

И лишь разглядев алюминиевую лесенку, а под ней - толстушку в розовом, я почувствовал, что спасен. Девушка сигналила мне лучом фонаря. Когда я подошел, она что-то сказала, но из-за включенного звука река ревела так, что слов я не разобрал, а читать по губам в темноте было невозможно.

Так или иначе, для начала стоило выбраться на свет божий. Я полез первым, девушка за мной. Лесенка оказалась ужасно длинной. В прошлый раз, спускаясь в кромешную тьму, я этого не знал и не успел испугаться; но теперь, поднимаясь ступенька за ступенькой, я вдруг сообразил, на какой сумасшедшей высоте нахожусь, и от паники у меня взмокли подмышки, а на лбу проступила испарина. Высота трех - или четырехэтажного дома, не меньше - а ноги так страшно скользили на мокрых ступеньках, что карабкаться приходилось с утроенной осторожностью.

На полпути мне захотелось передохнуть, но девушка внизу расслабиться не давала, и я долез до конца без остановки. От мысли, что через три дня мне снова спуска ... Читать дальше »

Я бросил перебирать монетки в карманах и обвел глазами распахнувшийся коридор. В коридоре стояла девушка. Пухленькая девушка в розовом костюме и розовых туфлях. Костюм из добротной лоснящейся ткани весьма органично сочетался с таким же лоснящимся лицом. Она окинула меня долгим взглядом, словно прицениваясь, и склонила голову набок. Будто хотела сказать мне: "Ну что, так и будете там стоять?" Я понял, что досчитать мелочь мне, как видно, уже не светит, вынул руки из карманов и шагнул из лифта в коридор. Двери лифта тут же сомкнулись у меня за спиной - так поспешно, словно только и ждали, когда я выйду.

Выйдя из лифта, я остановился и огляделся, но не заметил вокруг ничего, что хоть косвенно объяснило бы мне, куда я попал. Я лишь понял, что нахожусь в коридоре огромного билдинга. Умозаключение, на которое способен первоклассник.

Интерьер здания был странным, на удивление безликим. Точно так же, как в лифте: все из очень качественных материалов - но абсолютно не за чт ... Читать дальше »

Ну, еще до того, как крематории появились.

- Значит, живых людей они не едят?

- Живых людей они несколько суток отмачивают в тухлой воде, а потом вгрызаются в самую гниль и изгладывают до самых костей.

- О, ч-черт... - ругнулся я и перевел дух. - А не двинуть ли нам обратно, милая?

Тем не менее, мы пошли вперед. Она впереди, я следом. В луче моего фонарика поблескивали ее огромные золотые сережки.

- И не тяжело тебе все время носить такие сережки? - поинтересовался я у ее спины.

- Да я привыкла, - ответила она. - Это же как с пенисом. Тебе тяжело носить пенис?

- Да нет... Никаких проблем.

- Вот и с сережками так же.

Какое-то время мы шли молча. Она продвигалась все дальше, придирчиво исследуя пространство впереди и бодро оглядываясь по сторонам. Я ковылял за ней, с трудом освещая даже скалу у себя под ногами.

- Слушай, а ты снимаешь эти сережки, когда принимаешь душ или ванну? - спросил я, чтоб ... Читать дальше »

Определенно, тут что-то не так.

- Интересно, что вы за люди - конверторы?

- Когда не работаем - обычные, нормальные люди. Такие же, как все.

- Все, может, и обычные... Не все нормальные.

- Можно и так посмотреть, - согласился я. - Но я-то говорю о просто людях. Которые в метро с тобой рядом сядут, а ты и внимания не обратишь. И едят они то же, что и все, и пиво такое же пьют... Кстати, спасибо за сэндвичи. Просто объеденье!

- Что, правда? - обрадовалась она.

- Таких вкусных я еще не пробовал. Хотя за свою жизнь съел много всякого.

- А кофе?

- Кофе тоже отличный.

- А может, еще кофе на дорогу? Заодно и поговорили бы...

- Да нет, кофе мне уже хватит, - покачал я головой. - Там, внизу, столько выпил - больше не лезет. Мне бы сейчас скорее домой и спать...

- Жалко.

- Мне тоже. Увы...

- Ладно. Все равно мне вас еще до лифта провожать. Вы же сами отсюда не выберетесь?

... Читать дальше »

Я кладу череп на стол и разглядываю его с расстояния вытянутой руки. Мертвая тишина висит над ним, как Великое Ничто. А может, она не окутывает череп снаружи, но вытекает, как дым, изнутри? В любом случае - это очень странная тишина. Словно череп напрямую связан с центром Земли. Молчит и буравит пространство отсутствующим взглядом.

Чем дольше я смотрю на него, тем меньше мне кажется, будто он хочет мне что-либо сообщить. Воздух вокруг него полон неизъяснимой тоски. Эту тоску я не могу объяснить даже себе самому. Просто не хватает слов.

- Ну, что ж. Пробуем еще раз, - говорю я, снова беру череп и взвешиваю на ладони. - Ничего другого мне, похоже, не остается...

Чуть заметно улыбнувшись, она берет у меня череп, протирает одной тряпкой, потом другой, отчего тот становится чуть белее, - и ставит обратно на стол.

- Ладно. Давай, я покажу тебе, как читают старые сны, - говорит она. - Я только покажу, как это делается, но сама ничего не прочту. Читать мо ... Читать дальше »

Если Фабричный Квартал, в котором живет библиотекарша, утопил прежний лоск в безысходном мраке, то дома Резиденции в юго-западной части Города растеряли былую пышность в унылых сумерках. Все, что когда-то дышало весенней свежестью, давно расплавилось от летнего зноя, а потом задубело под зимним ветром. Двухэтажные коттеджи на склоне Западного холма строились так, чтобы под одной крышей раздельно жило три семьи, и лишь узенький вестибюль под козырьком в середине здания был бы общим. Все дома в Резиденции белые. Полностью белые, куда ни глянь: от перекладин под крышей до оконных рам и балконных перил. Каких только оттенков белого цвета не встретишь, бродя по склону холма: белый - ослепительно-яркий от свежей краски, белый - порыжевший за много лет от солнца, и белый - вылизанный дождями и ветром до потери всякого цвета.

Ни оград, ни заборов в Резиденции нет. Только у каждого входа - цветочная клумба в метр шириной. Ухаживают за клумбами всегда очень тщательно; весной на них р ... Читать дальше »

Не представляя, что на это сказать, я умолк, и в тишине мы с ней дошагали до конца коридора. Лифт уже ждал меня, распахнув пасть и застыв, как дрессированная собака.

- Ну... До встречи, - сказала она.

Створки закрылись за мной без единого звука. Я прислонившись к стальной стенке и перевел дух.

6

КОНЕЦ СВЕТА

Тень

Она выкладывает на стол первый старый сон. Но понимание того, что это - старый сон, приходит ко мне не сразу. Я долго его разглядываю, потом перевожу взгляд на нее. Она стоит по другую сторону стола. То, что я вижу перед собой на столе, как-то не очень вяжется с названием "старый сон". я скорее представил бы какие-то древние тексты или некое размыто-бестелесное явление природы.

- Это и есть старый сон, - произносит она, но как-то не очень уверенно: то ли мне объясняет, то ли себя убеждает в этом. - Точнее, он там, внутри.

Ничего не понимая, я киваю.

- Возьми, - говорит она.

Я осторожно ... Читать дальше »

Если точка соответствует периодической дроби, твоя летопись и читается бесконечно. Никогда не кончается, понимаешь? Вся проблема в программе, а не в машине. И совершенно не важно, зубочистка это, стометровое бревно или земной экватор. Твое тело умирает, сознание гаснет. Но за миг до этого твоя Мысль попадает в точку - и рассыпается дробью в Вечности. Помнишь старый парадокс - "стрела замирает в полете"? Так вот, смерть тела - летящая стрела. Она нацелена прямо в мозг, от нее не увернуться. Ибо всякое тело когда-нибудь обращается в прах. Время гонит стрелу вперед, но человеческая мысль дробит ее полет на все более мелкие отрезки, и так до бесконечности. Парадокс становится реальностью. Стрела не долетает.

- Иначе говоря, бессмертие?

- Именно! Человек, погруженный в мысли, бессмертен. Не абсолютно бессмертен, но близок к этому. Он бесконечно жив.

- Это и было настоящей целью ваших исследований?

- О, нет! - воскликнул Профессор. - Сначала я об этом н ... Читать дальше »

В таком виде он еще не содержит никакого смысла. Чтобы в нем появился смысл, его нужно отредактировать. Как и любой сценарий. Мы накапливаем сцены, фрагменты и эпизоды. Режем, клеим, что-то выбрасываем, что-то оставляем. И в итоге получаем Сюжет.

- Сюжет?

- А чего ты удивляешься? Лучшие музыканты переводят свое сознание в звуки, художники - в краски и формы, писатели - в слова. Вот и здесь так же. При этом, поскольку это перевод, абсолютно точной передачи, само собой, не происходит. Конечно, даже через самые яркие и отчетливые картинки мы не постигнем чужого сознания в целом. Но бо? льшую часть сознания мы улавливаем, и это действительно очень удобно. Кроме того, поскольку само это редактирование не имеет практической цели, идеальная точность здесь и не требуется. Я занимаюсь этим просто для удовольствия.

- Для удовольствия?

- До войны я работал помощником режиссера в кино, и набил руку на подобном занятии - выстраивать порядок из хаоса. Благодаря ... Читать дальше »

Ни слова не говоря, Коротышка сидел, выдувая сигаретный дым и задумчиво его разглядывая. В фильме Жана-Люка Годара перед этой сценой появились бы субтитры: "Наблюдает, как дымится его сигарета"; но, к сожалению или к счастью, картины Годара давно уже вышли из моды. Когда сигарета истлела на треть, Коротышка постучал по ней пальцем и сбросил пепел на стол, проигнорировав пепельницу.

- По поводу двери, - произнес он тоненьким птичьим голоском. - Сломать ее было необходимо. Поэтому мы сломали. Мы, конечно, могли открыть ее тихо. Но необходимости в этом не было, так что не обижайся.

- В доме ничего нет, - сказал я. - Можете искать - сами увидите.

- Искать? - якобы удивился Коротышка. - Искать... - повторил он и, не вынимая сигареты изо рта, быстро потер одну ладонь о другую. - А что мы, по-твоему, должны у тебя искать?

- Ну, я не знаю. Но вы же пришли сюда, чтобы что-то найти? Вон, даже дверь разворотили...

- Не понимаю, о чем ты, - сказал он ... Читать дальше »

С минуту она прошагала молча. Я шел следом, прокручивая в голове ее историю с птицами, сердцем и камфарным деревом.

- В день, когда все умерли, птицам пришлось нелегко. С самого утра невозможно было понять: то ли дождь кончился, то ли вот-вот пойдет снова. Птицы летали, как оголтелые, то с веток в укрытие, то обратно. За окном стоял жуткий холод. В этот день я почувствовала, что скоро зима. От батарей под окнами стекла запотевали, и я вылезала из кровати, чтобы протереть их полотенцем. Вставать было нельзя, но мне так хотелось смотреть из постели на это дерево, птиц, небо и дождь. Когда очень долго живешь в больнице, начинаешь чувствовать такие вещи, как саму жизнь... Ты когда-нибудь лежал в больнице?

- Нет, - ответил я, здоровый с детства, как медведь по весне.

- И были еще птицы с черной головой и красными крыльями. Эти всегда летали парами. Рядом с ними даже скворцы смотрелись скучными банковскими служаками. Возвращались после дождя на ветки и тоже крич ... Читать дальше »

Врач осмотрел мою рану и поинтересовался, как я ее получил.

- Подрался, - сказал я. - Из-за женщины.

Что тут еще наврешь? Сразу видно - ножевое ранение.

- Боюсь, мне придется сообщить об этом в полицию, - покачал он головой.

- Не надо полиции, прошу вас, - сказал я. - Я ведь сам виноват, да и рана неглубокая. Не стоит людей беспокоить.

Врач поворчал немного, но в итоге махнул рукой. Уложив меня на кушетку, продезинфицировал рану, сделал пару уколов и, достав иголку с ниткой, очень ловко меня заштопал. После операции молоденькая медсестра, глядя на меня как-то очень уж подозрительно, перебинтовала рану и затянула меня в бандаж. Видок у меня был хоть куда.

- В ближайшее время воздержитесь от физических нагрузок, - сказал мне врач. - А также от алкоголя, секса и громкого смеха. Лежите дома и читайте книжки. Завтра приходите опять.

Я поблагодарил его, расплатился в окошке регистрации и, получив антибиотики, вернулся домой. К ... Читать дальше »

Она колебалась. Ее рот приоткрылся, а язычок уперся в нижние зубы. Прелестный розовый язычок, отметил я про себя.

- Ну, так и быть, - вздохнула она. - Но учтите, это в первый и последний раз. И чтобы завтра в полдесятого книга была на месте, договорились?

- Спасибо, - сказал я.

- Не за что, - ответила она.

- Но я хотел бы вас как-нибудь отблагодарить. Что для этого лучше сделать?

- Через дорогу - кафе-мороженое. Я люблю двойное с вафельной крошкой, снизу фисташки, сверху кофейный ликер. Запомнили?

- Двойное вафельное, снизу фисташки, сверху ликер, - прилежно повторил я.

Я отправился в кафетерий, она - к стеллажам за книгами. Когда я вернулся, она еще не пришла, и я несколько минут прождал ее у конторки, застыв, как часовой, с мороженым в левой руке. Старички и старушки, читавшие за столиками газеты, ошалело таращились то на меня, то на мороженое. Слава богу, оно оказалось достаточно твердым и таяло медленно. Хотя признаю ... Читать дальше »

Юноша возвращается минут через десять. Я благодарю его за инструмент, достаю из саквояжа подарки и раскладываю перед ним на столе. Маленькие дорожные часы, шахматы и бензиновая зажигалка - находки из чемоданов в архиве Библиотеки.

- Это вам в благодарность за инструмент, - говорю я. - Уж примите, пожалуйста.

Юноша сначала отказывается, но потом принимает наши подарки. Долго разглядывает часы, потом зажигалку, а за ними и каждую шахматную фигурку.

- Вы знаете, как ими пользоваться? - спрашиваю я.

- Не беспокойтесь, - отвечает он. - Мне это не нужно. Смотреть на них - уже приятно. А со временем, глядишь, и пойму, что с ними делать. Чего-чего, а времени у меня здесь хоть отбавляй.

- Нам, пожалуй, пора, - говорю я.

- Вы торопитесь? - огорчается он.

- Хотелось бы вернуться в Город до темноты, вздремнуть - и на работу.

- Да, конечно, - кивает он. - Понимаю. Я бы проводил вас до выхода из Леса, но сами понимаете - служ ... Читать дальше »

В общем, теперь ты сам понимаешь: единорог - не животное, а какой-то ходячий дефект. И с точки зрения эволюции он - бракованная игрушка.

- Да, теперь кое-что понятно, - сказал я. - А ты здорово объясняешь.

Польщенная, она рассмеялась и снова погладила меня пальцами по груди.

- Но и это еще не все. Если рассуждать логически, только одно условие могло бы уберечь таких несовершенных тварей от полного вымирания. И это - самая важная часть моего рассказа. Как думаешь, что это за условие?

Скрестив руки на груди, я задумался на минуту-другую, но на ум пришло только одно:

- Отсутствие естественных врагов?

- Умница! - Она наградила меня поцелуем. - А теперь смоделируй ситуацию, в которой у них нет естественных врагов.

- Ну, во-первых, они должны обитать в изоляции от остального мира. Чтобы к ним не могли проникнуть никакие хищники. Что-нибудь вроде "Затерянного мира" Конан-Дойля - высокогорное плато, или глубокий кратер, или еще ... Читать дальше »

Как организована Фабрика, я не знаю. Говорят, в свое время она появилась на свет как малая венчурная компания, но сразу же начала разрастаться. Некоторые называют кракеров "инфо-мафией"; а поскольку они действительно пустили корни в самых разных кругах подпольного бизнеса, это прозвище, скорее всего, справедливо. Отличие от настоящей мафии у них только одно: они занимаются исключительно информацией. Информация чиста и приносит деньги. Взял на мушку компьютер пожирней, выпотрошил ему память, загреб добычу - и поминай как звали.

Поглощая чашку за чашкой кофе из термоса, я продолжал работать. Час стирки, полчаса отдыха - таков обязательный режим. Если его не соблюдать, граница между половинками мозга размоется, и цифры при конвертации начнут "плясать".

В получасовых перерывах я болтал со стариком. Неважно о чем - лишь бы трепаться о чем-нибудь. Активная болтовня - лучший способ дать мозгам отдохнуть как следует.

- И что же значат эти цифры в моей голове? - сп ... Читать дальше »

Сгребя кассеты в сумку, я пришел в автопрокат, осмотрел машину, показал права и подписал договор. Водительское кресло "карины-1800" напоминало сиденье астронавта в межгалактическом звездолете. Для человека, привыкшего к турбонаддуву и двум распредвалам, забраться в колымагу, на которой я ездил последние годы, - все равно что попасть в пещеру к неандертальцу. Я зарядил в магнитофон Боба Дила-на и под "Глядя, как течет река" долго и с опаской разглядывал панель управления. Не дай бог, на ходу запутаюсь в кнопках. Костей же не соберу.

Пока я пробовал одну за другой все эти кнопки и рукоятки, из конторы вышла симпатичная девчонка, оформлявшая договор.

- Могу я вам чем-то помочь? - спросила девчонка. Ее улыбка была чиста и безупречна, как хорошо снятый рекламный ролик. Белоснежные зубы, упругая шея, на губах - помада мягкого оттенка.

- Все в порядке, - ответил я. - Просто решил проверить перед выездом.

- Понятно, - снова улыбнулась она. И я вспомнил др ... Читать дальше »

Зачем я ему?

- Вот на этот вопрос мы пока не нашли ответа, - произнес Коротышка, вертя в пальцах зажигалку. - Есть догадки. Но ответа нет. Годами Профессор работал, ставя свои эксперименты именно на тебе. И постепенно подошел к финальной стадии исследования. Но ты об этом даже не подозревал.

- То есть, вы ждали, когда завершится эта финальная стадия, чтобы потом прибрать к рукам и меня, и результаты экспериментов?

- В общем, да, - кивнул Коротышка. - Но, как назло, в небе сгустились тучи. Кракеры что-то пронюхали и зашевелились. Волей-неволей приходится торопиться и нам.

- А Система об этом знает?

- Нет, Система пока ничего не заметила. Кроме, разве, того, что вокруг Профессора начинается какая-то возня.

- И кто же такой Профессор?

- Несколько лет Профессор работал в Системе. Работал - не так, как работаешь ты, выполняя, что прикажут. Он занимал большой пост в Центральной лаборатории. Его специальность - ...

- В ... Читать дальше »

Я вздохнул и решил больше не расспрашивать о том, что подстерегает мои и без того уже расшатанные нервы.

- Сколько же идти до этих пещер?

- До входа в Пещеры - минут двадцать пять или тридцать. А там до укрытия еще час-полтора. В самих Пещерах жаббервогов можно уже не бояться. Но пока не добрался до входа - прямо беда. Если замешкаться по дороге, батареек не хватит, и излучатель отключится.

- А что если он отключится на полпути?

- Тут уже как повезет, - ответила она. - Тогда придется бежать со всех ног, отбиваясь лучами фонариков. Жаббервоги не выносят, когда на них светят в упор. Но если дать им хоть малейшую передышку, сразу вцепятся - и привет.

- Очень весело, - мрачно произнес я. - Батарейки зарядились?

Она проверила датчик и посмотрела на часы.

- Через пять минут.

- Нужно спешить, - сказал я. - Если я хоть что-нибудь понимаю, жаббервоги уже сообщили кракерам, что мы здесь. Значит, скоро эти ребята и сюда до ... Читать дальше »

Осторожно, стараясь не уронить в воду вещи, я достал из узелка фонарь и, держась рукою за стену, осветил скалу над собой. Стену залило ослепительным желтым светом, и пришлось подождать, пока привыкнут глаза.

- Нет здесь никакой дыры...

- Попробуй правее, - предложила она.

Задрав фонарик над головой, я обшарил стену лучом, но дыры не обнаружил.

- Точно правее? - засомневался я.

С момента, когда мы остановились, холод начал пробирать до мозга костей. Мышцы одеревенели, губы шевелились с трудом.

- Точно. Попробуй еще.

Весь дрожа, я двинулся вправо. И вдруг мои пальцы нащупали странный предмет. Нечто плоское и круглое. Словно кто-то впаял в скалу огромную грампластинку. Уже на ощупь было понятно, что это не просто выступ в скале. Я посветил фонариком.

- Барельеф! - воскликнула толстушка.

Говорить я уже не мог, и поэтому просто кивнул. Действительно, прямо в скале был выбит барельеф - точно такой же, как у в ... Читать дальше »

А вот тургеневским персонажам - запросто. Как, впрочем, и персонажам из "Полицейского участка-87". Наверное, все оттого, что у меня слишком много слабостей. Чем больше у человека слабостей, тем охотнее он сострадает слабостям своих ближних. Слабости персонажей Достоевского зачастую и слабостями-то не назовешь, так что сострадать им на всю катушку не получается. Что же до героев Толстого, то их слабости так и норовят превратиться во что-то глобальное, статичное, на века... Какое уж тут сострадание.

Дочитав "Рудина", я забросил книгу обратно на полку, поплелся на кухню и поискал в мойке еще чего-нибудь выпить. В одном из бутылочных донышек плескалось с полпальца "Джека Дэниэлса". Я сцедил жидкость в стакан, вернулся в постель и взялся за "Красное и черное" Стендаля. Почему-то мне нравятся старые, немодные книги. Интересно, сколько молодых людей читает сегодня Стендаля? Как бы то ни было, я стал читать "Красное и черное" и сострадать Жюльену Сорелю. Основные слабости Жюльена С ... Читать дальше »

Первая - проблема узнаваемости сигнала, который подается на перемычку. Сначала мы использовали просто пятизначные числа. Но - непонятно почему - у некоторых испытуемых перемычка сработала от запаха винограда. выяснилось, когда на обед им подали виноградный сок...

Толстушка прыснула в кулачок, но мне было не до смеха: с тех пор как в меня заложили способность к шаффлингу, я стал очень странно реагировать на запахи. Например, всякий раз, когда я слышал ее духи с ароматом дыни, у меня в голове раздавались какие-то потусторонние звуки. Тут уж не до веселья, когда не знаешь, от какого запаха могут отключиться твои мозги.

- Тогда мы решили подавать между цифрами еще и звуковые сигналы. Ибо мозг испытуемых то и дело реагировал на запахи так же, как на цифровые сигналы. Но оставалась и другая проблема. У некоторых замороженное сознание не включалось, даже если перемычка срабатывала. Как выяснилось, это было связано с их индивидуальными особенностями. Ядра их сознаний оказа ... Читать дальше »

Подошла очередная электричка, выплюнула очередных пассажиров, и турникеты заполнил поток людей. Я проводил их задумчивым взглядом. Среди них не было ни одного безбилетника. Мы продолжали переговоры.

- Ну, хорошо. Сколько нам заплатить, чтобы вы нас отпустили?

- Платите сколько проехали, - сказал контролер.

- Тогда от Сибуя.

- Но вы же не помните, сколько заплатили!

- Да с чего бы я помнил? - разозлился я. - Вы что, помните, сколько стоит, например, кофе в "Макдональдсе"?

- Я не пью кофе в "Макдональдсе", - возразил контролер. - Чего зря деньги выкидывать?

- Я сказал "например"! Такие вещи сразу из головы вылетают.

- Все безбилетники заявляют одно и то же. Приходят именно к этому выходу и говорят, что сели на Сибуя.

- Но я готов заплатить сколько вы скажете! Так сколько?

- А я откуда знаю?

Продолжать эту душераздирающую дискуссию больше не было сил. Мы просунули в окошко тысячеиеновую к ... Читать дальше »

Вот я и собирался до того, как это случится, измерить энергию в зазорах между цепями и вернуть тебя в исходное состояние.

- Собирались? - уточнил я.

- Да, но у меня ничего не получилось. Я же говорю: эти подонки разгромили мою лабораторию и утащили все мои записи. Так что извини, но теперь я ничего не могу для тебя сделать.

- Что за бред? - не выдержал я. - Стало быть, я навечно застряну на третьей цепи и никогда не вернусь обратно?

- Да... Выходит, так. Ты навеки останешься в конце света. Мне очень неудобно перед тобой, но...

- Неудобно?! - оторопел я. - Вам очень неудобно? А вы, случайно, не думали, каково будет мне, когда заваривали всю эту кашу?

- Но откуда я мог знать, что кракеры сговорятся с жаббервогами? Мерзавцы пронюхали, что происходит, и решили выкрасть у меня секрет шаффлинга. А теперь это знает еще и Система! Для нас с тобой Система - обоюдоострый нож. Понимаешь меня? Система сообразила, что мы с тобой объединились ... Читать дальше »