Верзила глянул на развороченную дверь - так же небрежно, как я гляжу на пробку, вынутую из бутылки с вином, - и перевел взгляд на меня. Особо сложных эмоций я в этих глазах не увидел. Он смотрел на меня, как на предмет интерьера. Да я бы и сам сейчас с удовольствием превратился в какую-нибудь табуретку.
Затем верзила посторонился, и из-за его бедра показался человечек. Совсем коротышка - метра полтора ростом, худенький, с правильными чертами лица. В голубой спортивной рубашке "Лакост", плотных брюках беж и туфлях светло-коричневой кожи. Как пить дать, все куплено в крутом универмаге для детишек богатых родителей. На запястье поблескивал золотой "ролекс"; а поскольку детских размеров фирма "Ролекс" не выпускает, часы смотрелись на нем, как наручный коммуникатор капитана Керка из "Звездного пути". Выглядел коротышка лет на сорок. Ему бы еще сантиметров двадцать - сошел бы за второразрядного телеактера.
Не разуваясь, Верзила прошел на кухню, сграбастал одной рукою стул и поставил напротив меня. Коротышка чинно вошел следом и сел. Верзила встал чуть позади меня, оперся о раковину, сложил на груди ручищи - каждая с ляжку обычного человека - и принялся буравить глазами мою спину в области почек. М-да. Зря я пренебрег пожарной лестницей. Что-то мое шестое чувство совсем перестало работать. Хоть вези его на ремонт в автосервис.
Коротышка поглядел куда-то мимо меня и даже не подумал представиться. просто достал из кармана сигареты с зажигалкой и выложил перед собою на стол. Курил он "Бенсон-энд-Хеджес", а прикуривал от золотого "дюпона". Что окончательно убедило меня: разговоры о том, что в торговом кризисе виновата заграница - явная дезинформация. Коротышка взял зажигалку со стола и принялся с большой ловкостью вертеть ею в пальцах. Прямо-таки цирк по вызову - если, конечно, забыть о том, что я никого не вызывал.
Я нашарил на холодильнике пепельницу с эмблемой "Бадвайзера", подаренную мне в каком-то баре, пальцами стер с нее пыль и поставил на стол. Коротышка щелкнул зажигалкой, прикурил, затянулся и, прищурившись, выпустил дым. Во всем его облике было что-то неестественное. Лицо, руки, ноги - все маленькое. Как если бы человека нормальных пропорций скопировали в масштабе три к четырем. В результате обычная сигарета "Бенсон-энд-Хеджес" смотрелась у него во рту как новенький незаточенный карандаш.
|
