Очень хотелось выпить большой стакан виски со льдом, но ни льда, ни виски в доме не оставалось.
- Думаешь, твой дед решил устроить Армагеддон? - спросил я.
- Нет! Ни в коем случае! У него, конечно, характер не сахар: и своенравный, и замкнутый, - но на самом деле дед очень хороший. Такой же, как я или ты.
- Ну что ж, спасибо... - невольно усмехнулся я. Такого комплимента мне еще никто не говорил.
- Дед очень боялся, что результаты экспериментов попадут в плохие руки, - продолжала она. - Он ведь почему с Системой порвал? Понял, что если продолжать исследования там, новое знание будет использовано человеку во зло. И тогда он ушел из Системы и стал работать один.
- Но ведь Система работает на благо человека. Она борется с кракерами, которые грабят компьютерные банки для продажи информации на черном рынке, и охраняет права собственности на информацию. Разве не так?
Толстушка посмотрела на меня очень пристально, а потом пожала плечами.
- А дед, по-моему, и не собирался определять, где добро, где зло. Он говорил, что и зло, и добро - коренные свойства человеческого характера, и к проблемам собственности это отношения не имеет.
- Ну, в общем... Может, оно и так, - пробормотал я.
- Именно поэтому он никогда не доверял властям. Любой власти в принципе. Конечно, какое-то время он сам служил в верхнем эшелоне Системы. Но лишь для того, чтобы иметь свободный доступ к огромной базе данных, к образцам для опытов, а главное - к супер-симулятору, на котором можно ставить эксперименты, максимально приближенные к действительности. И когда закончил с шаффлингом, сразу подал в отставку. Сказал, что теперь в одиночку работать и спокойнее, и эффективней. В сложном оборудовании он больше не нуждался, дальше оставалась только работа на уровне умозаключений.
- Вон как... - задумался я. - А уходя из Системы, он случайно не забрал с собой копию моего личного файла?
- Не знаю, - ответила она. - Но если это ему понадобилось, почему бы и нет? Ведь он был директором Центральной лаборатории, и все права на хранение и использование информации находились в его руках.
|
