Она взяла блокнот из черной кожи, раскрыла ближе к середине, подвинула к лампе и впилась глазами в страницу. Я посмотрел туда же, но ничего не понял. Вся страница была исписана арабскими цифрами и буквами латиницы в сочетаниях, каких я отродясь не встречал.
- Это рабочий журнал деда, - объяснила она. - Заполняется шифром, который знаем только мы с ним. Здесь - записи о намеченных делах и о том, что случилось за день. Дед велел, если с ним вдруг что-то случится, сразу проверить журнал... Погоди-ка! Двадцать девятого сентября ты закончил стирку и подготовил данные к шаффлингу, так?
- Точно.
- Это у него помечено единицей в кружочке. Возможно, как первая стадия чего-то большого. Под номером два написано, что в ночь с тридцатого сентября на первое октября ты закончил шаффлинг. Так?
- Да, все верно.
- Значит, это вторая стадия. Так... Дальше - полдень второго октября. Под номером три. И приписано: "Остановка программы".
Закончив с бутылками, Верзила продолжил погром. Несомненно, для чертовой парочки в подобном действе заключался какой-то смысл. Но только не для меня.
Перевернув кровать, здоровяк исполосовал ножом матрас, вышвырнул из гардероба одежду, вытряхнул на пол содержимое письменного стола, отодрал от стены панель кондиционера, опрокинул урну и, опорожнив ящики шкафа, раскурочил все, что, по его мнению, в этом нуждалось. Работал он профессионально, с огоньком.
Вслед за гостиной и спальней, Верзила принялся за кухню. Мы с Коротышкой перешли в гостиную, перевернули обратно диван с развороченной спинкой и, примостившись на нем бок о бок, стали смотреть, как моя кухня превращается в преисподнюю. Слава богу, хоть сиденье дивана почти полностью уцелело. Диван был дорогой, качественный, сидеть на нем - одно удовольствие; мне удалось купить его по дешевке у приятеля-фотографа. В свое время приятель снимал классное рекламное фото, но доработался до нервного срыва, бросил столичную к
... Читать дальше »
Я не хочу затягивать разговор и просто киваю. Я уже вижу, что не должен был оставлять ее здесь одну.
- Твоя тень там, внизу, - говорит он. - Спускайся вниз. Там немного теплее. Хоть и запах похуже.
Страж проходит в дальний угол сарайчика и поднимает отсыревшую крышку погреба. Вниз ведет грубая стремянка. Страж спускается первым и машет мне рукой. Я отряхиваю снег с пальто и лезу следом.
Резкий запах нечистот ударяет мне в нос. Окон в погребе нет, воздух никак не проветривается. Весь погреб - не больше обычной кладовки, и одну треть занимают нары, на которых лежит моя вконец исхудавшая тень. При моем появлении она поднимает голову. Под нарами я замечаю глиняный ночной горшок, а в углу - покосившийся столик с тускло горящей свечой. Больше ничто здесь не светит и уж явно не греет. Под ногами - сырая земля. Адский холод забирается под одежду и пронизывает до костей. Моя тень, закутавшись по уши в одеяло, глядит на меня недвижными, безжизненными глазами. Похоже
... Читать дальше »
С полминуты я стоял, разглядывая эту штуковину. В отличие от черепа, она ощутимо оттягивала ладонь, а своим внушительным видом напоминала дирижерскую палочку из слоновой кости, которой Фуртвенглер управлялся с оркестром Берлинской филармонии.
Со щипцами в руке я подошел к телевизору и на пробу легонько стукнул ими по черепу в районе лба. "Кон-н-н", - загудело в ответ. Точно большая собака грустно вздохнула с закрытой пастью. Откровенно говоря, я ожидал звука порезче: какого-нибудь звяканья или щелчка. Но, в принципе, ничего сверхъестественного. Что ж, значит, так вот он и звучит, звериный череп. Ну и бог с ним. Совершенно не вижу, как от этого меняется моя жизнь.
Вдоволь настучавшись по черепу, я отошел от телевизора, сел на кровать, положил на колени телефон и набрал номер агентства Системы - проверить график работы на ближайшие дни. Следующий заказ - через четверо суток, сообщил мне агент. Нет проблем? Проблем нет, ответил я. На всякий случай я подумал было запро
... Читать дальше »
Молодой громила-охранник на входе потребовал "предъявить удостоверение жильца". Толстушка достала из кармана пластиковую карточку и вручила ему. Охранник вставил карточку в прорезь компьютера на столе, проверил на мониторе ее имя и номер апартаментов - и лишь затем, нажав кнопку, отпер нам дверь в вестибюль.
- Это очень специальное здание, - объяснила толстушка, пока мы с нею пересекали огромный зал. - Все, кто входит в это здание, связаны с тайнами, для охраны которых требуется система абсолютной безопасности. Здесь, например, проводятся научные исследования особой важности, какие-нибудь сверхсекретные переговоры - ну, и так далее. Как ты видел, охрана у входа устанавливает личность и цель визита, а затем до последнего шага отслеживает телекамерами, действительно ли человек идет куда заявил. Так что любым хвостам, даже просочись они за нами в вестибюль, все пути дальше будут перекрыты.
- Значит, охране известно, что твой дед прокопал у себя дырку под землю?
- Мы, ученые, называем это "состоянием в процессе эволюционного отбора". Рано или поздно ты еще поймешь: эволюция - очень жестокая штука. А как ты считаешь: что самое жестокое в эволюционном отборе?
- Не знаю. Что?
- В нем нет места для прихотей. На ход эволюции не могут влиять чьи-то личные "хочу - не хочу". Все равно, что пытаться влиять на ураган, землетрясение или наводнение. Предугадать невозможно, сопротивляться бесполезно.
- Хм-м, - протянул я в который раз. - Значит, ваша эволюция требует, чтобы звуки исчезли? И чтобы я, к примеру, потерял дар речи?
- Строго говоря, не совсем так. Есть у тебя дар речи или нет - в принципе, не так важно. Поскольку сам дар речи - не более чем ступень эволюции.
- Не понимаю, - сказал я. В таких вещах я вообще человек откровенный. Если мне все понятно, я так и скажу: "понятно". А уж если чего-то не пон
... Читать дальше »
Боб Дилан затянул "Как последний хмырь". Я плюнул на революцию и решил помычать с Диланом. Все мы стареем. Это ясно, как дождь за окном.
34
Конец света
Черепа
Летят птицы. Проплывают над мерзлым склоном Западного Холма, исчезают с глаз.
Греясь у печки, я пью заваренный Полковником чай.
- Сегодня опять пойдешь сны читать? - спрашивает старик. - Смотри, к вечеру так заметет - на холм не заберешься. Что, не можешь хоть денек отдохнуть?
- Как раз сегодня нужно сходить обязательно, - отвечаю я.
Старик качает головой, выходит из комнаты и вскоре возвращается с парой зимних ботинок.
- На-ка, примерь. В этих не поскользнешься. Ботинки мне в самый раз. Добрый знак.
Пора. Я заматываю шею шарфом, надеваю перчатки и шапку, которую одолжил мне Полковник. Сую в карман сложенный аккордеон. Не знаю, почему, но я привязался к нему так, что не хочу расставаться.
- Будь осторожнее, - говорит старик. - Тр
... Читать дальше »
Решив, что будем пить, мы разработали план наступления на местную еду. Это заняло у нас кучу времени. Покопавшись в aperitivo, мы выбрали салат из креветок в земляничном соусе, сырые устрицы, паштет из гусиной печенки по-итальянски, жареную каракатицу в собственных чернилах, маринованную корюшку и баклажаны, запеченные в сыре. Из пасты она остановилась на spaghetti al pesto genovese, а я предпочел tagliatelle alla casa.
- Может, возьмем еще одну macchemni al sugo di pesce и разделим на двоих? - предложила она.
- Неплохая мысль, - одобрил я.
- Какая сегодня фирменная рыба? - спросила она у официанта.
- Только что привезли branzino, - ответил тот. - Судака, иначе говоря. Для вас можем запечь его в миндальном соусе.
- О да, пожалуйста! - тут же попросила она.
- И мне тоже, - добавил я. - А вместо гарнира - грибное rizotto со шпинатом.
- А мне - овощное с помидорами.
- Вообще-то, rizotto у нас очень большие... - заб
... Читать дальше »
Я сажусь на стул у окна и смотрю на яму, возле которой нет ни души. Вскоре слышу, как Полковник, вернувшись, стучит в мою дверь. Его неизменные шинель и шапка густо присыпаны снегом.
- Кажется, к вечеру занесет все вокруг, - говорит он. - Есть будешь? Я принесу.
- Спасибо, - соглашаюсь я.
Минут через десять он возвращается с кастрюлей в руках и ставит ее на плиту. И только тогда осторожно снимает шинель и шапку - точно животное, которое скидывает панцирь, когда сменяется время года. Пригладив пятерней седые волосы, он садится на стул и переводит дух.
- Извини, что с тобой не позавтракал, - говорит старик. - С утра как навалилось работы - поесть было некогда.
- Так вы тоже копали яму?
- Яму? А, вон ты о чем... Такая работа не для меня. Хотя я, конечно, вовсе не против ям. - Полковник чуть усмехается. - Нет, я работал в Городе.
Еда уже подогрета, и он раскладывает ее по тарелкам. Овощное рагу с лапшой. Он дует на тарелку и
... Читать дальше »
- В Европе есть мифическое толкование улитки, - сказала она. - Ее раковина символизирует Царство Тьмы. А когда она оттуда выглядывает, на небе появляется солнце. Поэтому люди во все времена любили щелкать по раковине ногтем, вызывая улитку наружу. Пробовал когда-нибудь?
- Нет, - ответил я. - Ты столько всего знаешь...
- Поработай в библиотеке с мое - узнаешь еще не то.
Я взял со стола пачку "Севен старз", прикурил от спичек из бара. И снова оглядел одежду на полу. Рукав моей рубашки прикорнул на ее голубом чулке. Бархатное платье дремало, кокетливо изогнувшись в талии, а тоненькая комбинация стыдливо притулилась рядом, как спущенный флаг. Две серебряные цепочки и часики заблудились в складках одеяла на диване, а сумочка из черной кожи притаилась на кофейном столике в дальнем углу.
- А почему ты вообще пошла в библиотеку? - спросил я.
